Ингвар и Ольха - Юрий Никитин Страница 9

Ольха попыталась сопротивляться, однако человек был силен,как дикий зверь. Она с ужасом поняла, что ее схватил как раз тот, о которомдумала, которого боялась больше всего.

– Тихо, княгиня, – прошептал голос надухом, – я не замыслил дурного. Просто не хотел, чтобы от неожиданности…ну, крик подняла. Или пустила лужу.

Его пальцы начали медленно разжиматься. Она сказаланегромко, чувствуя твердые, покрытые мозолями пальцы на ее губах:

– Я не буду кричать.

– Быстрое решение, – сказал он уважительно.

Его пальцы уже не зажимали ей рот, как и вторая рукаотпустила ее кинжал. Сердце Ольхи стучало, как у скачущего зайца, мысли роилисьв голове, но держаться себя заставила спокойно.

– Почему ты здесь?

– Я привык к запахам моря, – донеслось из темнотытихое. – В Киеве не сразу свыкся с рекой, пусть даже громадной, лесом. Аздесь мне душно, тяжко. Поднялся на башню, чтобы подальше от сырой земли…

– А заодно рассмотреть всю крепость сверху, – втон ему добавила она.

– О, княжна…

– Княгиня.

– Разве ты замужем? – удивился Ингвар.

– Нет, но я правлю племенем. Пока братья не подрастут.

– Ольха Древлянская, – сказал он отчетливо, –дочь князя Мирослава, внучка Вязогоста, сестра Ключеслава.

Урожденная княгиня, добавил про себя с мрачной иронией. Какобъяснял ему Олег, у славян, даже самых диких лесных, существует строжайшаяиерархия имен. Есть имена княжеские, светлокняжеские, великокняжеские, а такжеотдельно для княжьих детей, которым не суждено стать князьями, а предназначеныв воеводы или знатные бояре. Когда-то вожди славянских племен вовсе стремилисьпоставить себя вровень со своими богами, потому и принимали имена, куданепременно всобачивали имя бога. К примеру, поклоняющиеся богу Радогосту, бралиимена вроде: Келагост, Терногост, Рубигост… А потом, если верить Олегу, которыйвсе знает, застеснялись, что ли, перешли от божественных имен к человеческим,но особым – княжеским. А княжеских имен-титулов у славян всего четыре. Насевере взяли частицу «мир», откуда пошли всякие их лапотные Велимиры,Владимиры, Ратмиры, на западе придумали «слав», откуда пошли Святославы,Мирославы, на юге выбрали «мысл», откуда: Гостомысл, Дубомысл, Осмомысл,Земомысл, а на востоке прижилось «волод» – Володимер, Яроволод…

– Значит, – сказал он, – ты из древнегокняжеского рода. Древнейшего!

– Да, – сказала она с вызовом. – И что же?

– И твой отец был не простым князем, – продолжалон медленно, – иначе назвали бы, скажем, Миролюбом или Миробоем. Но вимени твоего отца составлены две частицы княжеского имени… Мол, князь надкнязьями. Он был не простым князем, а светлым?

Она вскинула гордо голову:

– Да. Он был верховным князем. Под его рукой быликнязья двенадцати древлянских племен. Но что тебе в имени моем, рус?

– Я просто хочу сказать, что понимаю обычаи земли, кудапришел, – ответил Ингвар. – А твой братишка, если назван неТвердиславом, а Твердятой, значит…

– Значит, – закончила она с неожиданнойзлостью, – что он не будет князем. Зато станет другой мой брат – Мстислав!А не Мстиша, как ты его назвал.

Ингвар кивнул. Твердята мог рассчитывать только статьвоеводой. Все понятно в простом мире древлян, как и других славян. Но он сказалнеожиданно, вспомнив горящие благородным гневом глаза младшего братишки:

– Когда нет наследника… или с ним что-то случается, тои Твердята в состоянии стать князем. Даже Твердятко!

Она смотрела вдаль, отвернувшись. Ингвар присмотрелся,заметил, что у гордой княгини подрагивает подбородок. Видимо, старший брат,который должен был стать князем, погиб недавно, рана еще свежа.

– А что значат ваши имена? – спросила онанеожиданно.

Он пожал плечами:

– Для русов больше значат люди, чем их имена. Рюрик –значит могучий славой сокол, Олег – по-нашему святой, мое имя говорит о том,что я посвящен богу морей Инге. Но у нас могучий или мудрый властелин, пустьбезродный, всегда будет выше наследника самых древних родов, даже если те идутот самих богов. Так что, когда твои братья подрастут, они по нашим обычаяммогут стать князьями… Конечно, не древлянскими.

Она похолодела:

– Почему нет?

– Когда подрастут, этой крепости уже не… Кстати,княгиня, если бы ты видела столько укреплений, как я, удивилась бы, как людидумают одинаково во всех краях света! А крепости древлян вовсе как доски взаборе. Хошь, я расскажу, где тут склады с оружием, где кузница, где хранятсязапасы муки на случай осады, укажу даже потайной ход, что выводит во-о-он в тотовраг, сейчас не видно за лесом!

Она похолодела. Ингвар знает чересчур много. Пальцыстиснулись вокруг рукояти кинжала. А он словно прочитал ее мысли, голос сталпредостерегающим:

– Про этот потайной ход уже знают мои дружинники. Я еговелел завалить, а еще и поставил охрану.

– Это ты называешь прибыть с миром?

– Это так, на всякий случай. Вдруг вы откажетесь отмира.

– Мир… на каких условиях?

Голос Ингвара стал неожиданно серьезен:

– На условиях выживания всех. Время мелких племенкончилось. На Востоке они давно слились в огромные государства, ты дажепредставить не можешь, как давно. И я, честно говоря, не могу, хотя Олегпытался мне вдолбить в голову. На Западе – недавно, но уже и Восток, и Западтеснят наши карликовые княжества, коим несть числа, захватывают, стирают с лицаземли, забирают земли, а народ изгоняют или порабощают. Наш князь никого непорабощает, ничьи земли не забирает. Все остается по-прежнему, только отныневсе мелкие племена входят в государство, названное Новой Русью. Платят налоги,по велению князя выставляют войско.

– И для этого надо брать крепости приступом, убиватькнязей и старейшин?

– Разве были убиты князья кривичей, полян, рашкинцев?Но мы не могли оставлять у себя в тылу непокорных князей. Им только дай ударитьв спину! Жизнь кровава, но не в племенах, какие встали под руку Олега…

– Были покорены.

– Пусть были покорены. Но прекратились распри, драки,даже исчезли такие зверские обычаи, как умыкание невест…

Она нахмурилась: умыкание невест осталось только вдревлянских племенах. Поляне парувались по согласию родителей, у тиверцев заневесту давали выкуп, только древляне держались старого Покона.