Сагертская Военная Академия - Наталья Самсонова Страница 9

— Если оно редкое, то капризное, — логично предположила я. — А значит, не переживет нашу зиму. И вот не жалко им? Уже конец лета, впереди осень и трескучие морозы.

— Может, стихийники чего-нибудь придумают? — пожала плечами лисонька.

— Стихийники, — проворчала я. — Делают не пойми что, исчезают не пойми куда, но все на них надеются.

До парка было рукой подать. Пройдя под кованой аркой, увитой плетистой розой, мы прошлись по аллеям и, внимательно читая указатели, нашли ложный лилейник.

— Может, это чья-то шутка? — спросила я. — Оно выглядит как лилейник. Ни единого различия.

— Но написано: «Близко не подходить». — Нольвен кивнула на табличку. — Может, оно чем-нибудь стреляет?

— Пыльцой только если. — Я провела ладонью по жакету и хитро улыбнулась.

— Ты куда?! — ахнула лисонька.

А я, обернувшись к ней, напомнила:

— Наши наряды надежно зачарованы. Не пачкаются, не мнутся и не… Ай!

Из-под узких длинных листочков лилейника выстрелил тонкий зеленый жгут, и растение в мгновение ока подтянулось к моей ноге!

— Сказано же — близко не подходить, — едва дыша от смеха, выдавила Нольвен. — Зови на помощь!

Я подергала ногой, но лилейник держался крепко, а хохочущая подруга меня спасать не спешила. Отец-Хаос, ну до чего же идиотская ситуация!

— Хэй, росточек. — Я присела на корточки перед обхватившим мою ногу цветком. — Давай ты меня отпустишь? А я тебе завтра принесу удобрений. Самых лучших!

Цветок как будто прислушался ко мне и странно заизвивался. Вот только вместо того, чтобы внять моим словам и отползти, он, наоборот, все крепче опутывал мою ногу тоненькими жгутиками. А я боялась даже пошевелиться, потому что видела, что часть этих жгутиков у него оборвана. Пусть он поставил меня в неловкое положение, но он же живой.

— Ну росточек, ну хороший мой. — Я погладила его по узким листочкам. — Отпусти. У меня дела сегодня, я не могу тут с тобой оставаться. Хочешь, я тебе сейчас палку сломаю огроменную, обовьешься вокруг нее. И она никуда-никуда не уйдет.

Цветок задрожал и приник к моей ноге вплотную.

— Не знал, что этот выпуск военки настолько плох, — насмешливо произнес кто-то, вставший у меня за спиной. — Ты противника так же уговаривать будешь? Или сразу сдашься на милость врага?

— Сдайся нам, — тут же хохотнули два одинаковых мужских голоса.

Резко выпрямившись, я развернулась к насмешнику. Вокруг меня взметнулись иллюзорные бабочки, и я тут же услышала:

— А, целительница. Мое почтение, квэнти.

Насмешник круто развернулся и пошел вперед. А следом за ним два его спутника. Или друга?

— Какие симпатичные, хоть и одинаковые, — с придыханием выдала Нольвен. — А этот говорливый — странный. Волосы, как по мне, слишком светлые, почти седые. Странно это как-то.

— Он меня осмеял, а я даже лица не рассмотрела, — проворчала я. — Явный боевик.

— Так да, — кивнула лисонька. — Они ж в парадной форме. Ой, он ползет!

Пока я отвлеклась, лилейник полностью оплел мои ботинки и уверенно подбирался к бедру.

— Ну написано же — близко не подходить, — раздался чей-то горестный вопль.

Повернувшись на звук, мы увидели высоченного сутулого парня, который подходил к нам и на ходу надевал грубые перчатки.

— Уже в пятый раз его отрываю, — поделился он. — Никто ведь не читает.

Цветок затрясся так, что его дрожь передалась и мне.

— Скорей бы уж завял, — бурчал парень. — Его из дома Латвилей сюда отдали. Он там не прижился, вот парку и всучили. Оформили как подарок. А я мучься.

Он ухватил цветок за узкие листочки, и я тут же отмерла:

— Погодите! Ему же больно.

— А он по-хорошему не понимает, — пожал плечами парень. — Хотите — уходите с ним, оформлю его как безвинно погибшего от случайного огненного шара.

— Откуда он такой взялся? — осторожно спросила Нольвен.

— Маги пытались привить ему разум, да не вышло. — Парень махнул рукой. — Девица Латвилей его забрала сюда из Империи. Да только девица замуж вышла, а муж сказал: никаких экспериментов в доме. В итоге он тут, поганец. Все портит, абсолютно все.

Цветок в ожидании боли закрыл все свои соцветия. И сердце моей лисоньки не выдержало:

— Оформляй как безвинно погибшего. Мэль, пожалуйста, давай его заберём?

Меня немного пугали слова, что цветок все портит, но… У него осталось меньше половины целых жгутиков, да и вообще — не знаю, что там с разумом, но боль он явно чувствует. Иначе бы так не трясся. Не искал бы защиты от чужой жестокости.

Накрыв ладонью схлопнувшиеся соцветия, я кивнула:

— Будем считать, что его сожгли.

Затем, когда парень, радостно потирая руки, умчался куда-то за бумагами, я погладила цветок и проворчала:

— Ты уж ползи мне на плечо, а то на ноге как-то неудобно.

И ложный лилейник, шустро шевеля жгутиками, забрался мне на плечо и радостно расцвел.

— Только, Мэль, его ж тут многие видели, — опасливо произнесла Нольвен. — Может… Ого?!

— Что — ого? — напряглась я.

— Он сменил форму соцветий, — восхищенно произнесла моя лисонька. — Как назовем? Лилия?

Хоть мне и было плохо видно, но даже я заметила, как сердито он распушился.

— Лилей? — предположила моя неугомонная подруга. — Лилей, он согласен. А сокращенно — Лиль. Здорово! Идем праздновать!

— Как бы нам всем втроем в казематах не оказаться, — проворчала я.

И, когда к нам вернулся работник парка, решительно подписала бумагу, где указала себя как свидетеля случайного цветоубийства.

— Обратно не примем, — сощурился парень. — Принесете — и я его сразу лопатой перерублю! Чтоб, значица, наверняка.

— Смотри, как бы тебя не перерубили, — возмутилась Нольвен и погладила Лилея по листочку. — Вряд ли этот красивый малыш пакостил специально. Ему, может, тепла не хватало. Или витаминов. У нас земля-то ни разу не плодородная!

— Да я тут с удобрениями с утра и до позднего вечера ношусь! — не выдержал парень. — Эх вы, колдуньи, а доверчивые, как дети.

С этими словами он развернулся и ушел.

— Ох, опоздаем же в ресторацию, — выпалила Нольвен, и мы ускорили шаг.

И пока мы шли, моя лисонька пересказывала Лилею все-все наши беды и горести. Как она пояснила, маги-научники доказали, что цветы любят, когда с ними говорят.

— А у нас какой цветок, — восхищалась она, — всем цветам цветок! Да, Лилей?

Лилей шелестел узкими листочками и крепко держался за мое плечо.