Поцелуй сумрака - Сара Гудман Страница 9

После кукурузного поля остаток дня я пропахивала огород и копала картошку. «Она еле на ногах держится», – пробормотал Большой Том, когда я наконец медленно поднялась на душный чердак. Рухнув на кровать, я мимолетно забеспокоилась о Лайле, но сон быстро стер все мысли из головы.

Посреди ночи мышцы моего тела объединились, чтобы поднять бунт против несправедливых условий труда. Следующим утром на завтрак я не шла, а ползла; такой крепатуры у меня отродясь не было. Скривившись, я опустилась на табуретку и посмотрела на пустой стул Абеля.

– У Абеля семейные дела, – объяснила Хэтти и поставила передо мной сковородку со скворчащей картошкой.

Я принялась уплетать за обе щеки, не дожидаясь, пока та остынет. Судя по вкусу, картошка жарилась на жире от бекона – ингредиент, который по праву претендовал на звание лучшего в мире.

– Надеюсь, ничего серьезного? – невинно поинтересовалась я.

– Время покажет. – Хэтти затянула потуже веревочки передника и сделала то, что получалось у нее лучше всего: начала раздавать указания. – Я расписала твои задания на день.

Она выложила список, и от его вида у меня преждевременно заныла спина.

– Починим восточный забор и отправишься в город. В галантерею пришла партия муки и соли – купи по пять килограммов каждой. Затем можешь съездить в школу и повидаться с сестрой, если мисс Мэйв не будет возражать.

Я в мгновение ока позабыла о своих болячках.

– Спасибо, Хэтти!

Собственная эмоциональность привела меня в замешательство. Я замолчала и на секунду закрыла глаза, чтобы подавить слезы.

Женщина быстро кивнула. Что-то мне подсказывало, что она так же не привыкла принимать благодарность, как я – выражать ее.

– На Леди Мэй ты доедешь быстрее. Она очень ласковая и знает дорогу, – Хэтти внезапно нахмурилась. – Только никуда не сворачивай, ясно?

Я согласилась, хоть и не поняла, к чему это предупреждение.

Починив ограду из колючей проволоки, я с видом человека, который сразился с дикой кошкой и проиграл, пошла за Везерингтонами к сараю.

Большой Том оседлал для меня соловую кобылу, и я настороженно воззрилась на нее, потирая исцарапанные руки.

Дома я почти всюду ходила пешком. Последний раз мы с лошадью находились в такой близости на шестой день рождения моей подруги: тогда я погладила пони по носу, и он чихнул мне в лицо. Вышло неожиданно и влажно – не самый приятный опыт. С тех пор я не доверяла всем представителям семейства лошадиных. Большой Том подсадил меня, и с горем пополам мне удалось сесть боком в седле. С широкой спины Леди Мэй до земли казалось поразительно далеко. Я крикнула на прощание, поскольку слишком боялась выпускать поводья из рук, и покинула ферму.

Примерно спустя милю я расслабилась. Леди Мэй шла в спокойном, размеренном темпе. Легкий ветерок всколыхнул лужайку у дороги, сгибая траву в подобии морских волн. Над широкими полями пели птицы, испуская высокие счастливые трели. Даже теплый мускусный запах лошади не раздражал мне нос, пока мы ехали по грунтовой дороге, что огибала лес.

Мой взгляд прошелся по густым деревьям. Прямые, почти черные стволы плотно вырастали рядом друг с другом. Мне вспомнились решетки на окнах папиной палаты в психиатрической лечебнице и, несмотря на жаркую погоду, по спине пробежал холодок. В какой-то мере я даже испытывала признательность за воинственно палящее солнце.

В Уилере я привязала Леди Мэй к коновязи и, следуя указаниям Хэтти, направилась к галантерее.

Колокольчик на входе звонко возвестил о моем прибытии. Я обошла крупную бочку, из которой прутьями вверх торчали метлы на продажу. Под потолком висела ровными рядами блестящая латунная кухонная утварь, в помещении витал едкий запах табака и сладкий, пикантный аромат имбирного печенья. Вывески на грубых дощатых стенах рекламировали керосин и жевательный табак «Нэви Стар». Полка под плакатом, что расхваливал полезные свойства хинина в борьбе с простудой, была заставлена тониками и горькими настойками.