Тени зимы - Джиллиан Брэдшоу Страница 87

Казалось бы, что может горстка монахов на маленьком острове под названием Иона? Они ведь даже не римляне, им не понять, чего добивался Рим, создавая Империю. Тем не менее, они так же настроены изменить мир, как и я, когда ехала на юг, в Камланн, много лет назад. А вдруг ирландцы преуспеют там, где мы с Артуром потерпели неудачу? Британия в тоске, везде ощущается затаенное желание, ожидание, что вот сейчас кто-то возьмет страну в руки и переделает ее наново, как и предсказывал Талиесин: Британия не забыла нашу Империю, она слушает песни о славном короле Артуре. Он ушел, и там, где он был, осталась в мире большая дыра. Даже его бывшие враги чувствуют ее. Недавно я слышала рассказ о том, что Артур не умер, а спит где-то волшебным сном, но однажды проснется и вернется к нам. Поначалу я вознегодовала: зачем эти обманчивые надежды? Но потом подумала, что пока в этой стране живет надежда на лучший, справедливый мир, и эта надежда сильнее, чем ожидание весны посреди зимних теней, наша неудача — ничто, она не может остановить ход времен, не может остановить приход солнечных весенних дней. Может, и впрямь найдется кто-то, способный предложить людям Свет? Всё лучше, чем пребывать во тьме, в зимней тени смерти. Если… Монахи с острова Иона очень хотят.

Неужели я была неправа, держась за память о Риме? Возможно, молния ударит вовсе не с Востока, со стороны старой Империи, а с Запада, с другого конца света. Кто знает? Смею ли я поверить в то, что жизнь действительно продолжается, довериться Богу и человеческим желаниям и умереть с этой надеждой?

Сегодня пасхальное воскресенье. Пока я пишу, за окном шумят птицы, и солнце заливает пергамент золотым светом, превращая его в те замысловатые узоры, которыми ирландцы любят украшать списки Евангелия. Снаружи цветут яблони и боярышник, а лес покрыт сплошным ковром примул и заячьих колокольчиков. Странно, как Земля обновляется, как змея, сбрасывающая жесткую и пыльную от времени кожу и подставляя солнцу новые узоры молодых покровов.

Это еще не конец. Конца не будет. Дерево, ободранное зимней бурей, стоит в уборе из новых листьев, и каким-то особым чудом, каким-то нежданным волшебством жизнь возвращается.