Проклятье горгулия - Пирс Энтони Страница 81

Очередная душная ночь не принесла с собой ни капли отдыха. Ирис шептала в полудреме:

В час, когда солнечный лик воссияет с полдневного неба,

В драконьей долине я буду лежать со стрелою в груди.

И ало-закатная кровь заструится из раны

На золото дальних песков, где навеки останусь одна.

И адская бездна ласкает мне слух тишиной,

И бренное тело рассыплется прахом у вод…

Мне детский приснился пронзительно-горестный плач

И демон, сразивший любовь мою черным мечом.

И тело того, кого сильно люблю, опустили в разлом,

В разлом, что как рана зияет на теле земли.

У самой последней реки, ее матово-призрачных вод,

Где алая кровь вытекала из раны на теплый песок.

Ирис проснулась мгновенно, словно от толчка, она не понимала, что же означает ее сон. Ирис никогда не думала о смерти, в нее никто не стрелял, да и любовника поблизости не было. Сон в значительной степени напоминал чье-то воспоминание. Кажется, это имело какой-то тайный смысл.

Внезапно с улицы донесся гром. Дожди, которые шли в здешних местах, отличались особой яростью. Вода стекала вниз, заполняла пещеру, а затем распространялась дальше. Даже работорговцы не решались обследовать эту пещеру до конца. Для воды преград не было.

Снаружи начинался день, но дождь превратил рассвет в некое подобие сумерек. А дети крайне нуждались в еде. Выбравшись с огромными усилиями на поверхность, Ирис поняла, что просчиталась: дождь мгновенно превратился в снег. Пытаясь укрыться от непогоды, они кинулись под большое раскидистое дерево.

Когда волшебница решила, что пришла пора возвращаться в пещеру, было уже поздно. Буря усилилась настолько, что на расстоянии вытянутой руки не было видно ни зги. Казалось, ураган заключал в себе несколько сот разъяренных демонов. Ирис упала на колени и только сейчас почувствовала приступ настоящего страха. Дети кричали, однако их стоны были практически не слышны за оглушительным ревом бури. Волшебница протянула руки, пытаясь хоть как-то защитить их слабые тела от непогоды. Скорее всего эту шутку придумал Фракто — ее старый знакомый и большой шутник. Это был один из немногих волшебников, на которого иллюзии Ирис вообще не действовали. Говоря по правде, он был простым разрушителем.

Ослепленная и оглушенная потрясающей силы штормом, Ирис набрела на единственное подобие хоть какого-то укрытия: обыкновенное тимьяновое дерево. Его обыкновенность определялась вовсе не широким распространением в здешних местах. Просто-напросто в качестве укрытия его можно было рассматривать с большой натяжкой. Итак, Ирис с детьми сгрудились вокруг этого дерева: подобное решение было единственным выходом из сложившейся ситуации. Казалось, еще чуть-чуть — и деревья начнет с треском выворачивать из земли. Огромные валуны, видневшиеся то здесь то там, начали угрожающе шевелиться. Листья, покрывающие ветви, мгновенно унеслись прочь. А завывания ветра все усиливались.

Ирис знала, что на улице был день, но вокруг сомкнулась непроницаемая мгла. Виной тому, конечно, являлось темное облако, которое медленно двигалось в их сторону… Однако это объяснение было не единственным. Дети испуганно озирались по сторонам… даже маленькая Сюрприз, казалось, была по-настоящему обескуражена. Сознавая собственную слабость, волшебница в отчаянии заломила руки. Буря была явно искусственного происхождения. Только вот откуда же взялась эта темень?

Внезапно женщина догадалась: ну да, конечно же, это было темьяновое дерево. Оно старалось как можно сильнее защитить путников от непогоды… Обнимая их своими ветвями, оно создавало некоторую иллюзию темноты. Ирис поняла, что если они останутся здесь хотя бы еще несколько минут, то просто замерзнут. Снежная крупа, которая продолжала сыпаться с неба, достигала им уже щиколоток.

— Д-дети, — прошептала волшебница, стуча зубами от холода. — Мы-мы д-должны идти отсюда побыстрее… И-иначе все просто з-замерзнут. С-смотрите на свет: он в-выведет нас к столовой.

Дети грустно покачали головками. Даже работорговец, которого они созерцали несколько минут назад, был гораздо лучше, чем этот чудовищный холод.

Внезапно у них на глазах произошло следующее: металлический браслет, который сковывал запястье Ирис, потускнел, потрескался, а затем распался на несколько частей. Судя по всему, холод сделал свое дело, и теперь они оказались свободными.

— Дети! — закричала она. — Мои наручники потрескались! Быть может, нам удастся таким образом освободить всех!

Сгрудившись вокруг, они сначала изо всех сил тянули друг друга, а затем решили воспользоваться подручными средствами. Через десять минут упорной работы с помощью острых камней дело было закончено и они действительно оказались на свободе. Наконец-то оковы были сброшены!

Тем не менее теперь их связывало нечто совсем другое. В одиночестве ни один из них в самом центре столь яростного шторма просто не выжил бы физически… Кругом простиралось настоящее безумие! Ирис и сама чувствовала себя в равном положении со всеми: ее иллюзии были не способны привнести в данную ситуацию никаких серьезных изменений.

— Дети! — обратилась она к своим спутникам. — Мы, конечно, свободны, но только наполовину. Прежде чем выбираться из этой переделки, нужно отправиться в столовую и хорошенько согреться. Мне придется наколдовать вам браслеты и цепи, а вы ведите себя так, будто ничего не произошло, хорошо? Как только нам представится первая возможность для побега, мы ее ни за что не упустим. Вы поняли меня, крошки?

Дети, словно по команде, кивнули. Ирис не раз ловила себя на мысли, что в подобных ситуациях мозг начинает работать совсем по-другому. Если речь идет о жизни и смерти, то тут уже не до праздных рассуждений о смысле бытия. Критические ситуации полезны: они позволяют человеку мобилизовать все свои резервы.

Ирис не хотела покидать сейчас мир работорговцев… Ведь она так и не выяснила имя Повелителя Рабов. Оставалось только надеяться, что до того момента, как им представится реальная возможность побега, этот человек себя все же обнаружит.

Ирис создала иллюзию яркой лампы «летучая мышь», и команда медленно пошла вперед. Конечно, никто из них не догадывался, в какой стороне располагалась столовая… Однако иного выхода придумать было просто невозможно. Лампа опустилась вниз, освещая крупные градины, как маленькое яркое солнышко. Снег начал быстро таять, и через несколько минут прямо перед ними образовалась довольно приличная талая тропинка. Хорошо, что градины не имела разума: иначе бы они просто отказались бы таять под воздействием иллюзорного света.

Шторм продолжал бушевать и неистовствовать, однако теперь прямо перед ними виднелся маленький маячок, который не только освещал путь, но и отчего-то согревал их души. Несмотря на довольно извилистое направление движения, Ирис чувствовала себя более решительно, чем раньше. При благоприятном стечении обстоятельств они достигнут столовой как раз в срок, никто даже не успеет поднять шума. Главное, чтобы сейчас никуда не пропали ее дети.