Аркан - Татьяна Русуберг Страница 79

В казармах Танцующей школы царила полная тишина. До рассвета оставалось еще несколько часов, и усталые гладиаторы спали мертвым сном. Аджакти собирался предаться тому же занятию — утром он хотел быть свежим. Ладонь уже легла на ручку двери, ведущей в их с Токе каморку, когда до его слуха донеслись слабые звуки. Шепот, шорохи, хихиканье — все это шло изнутри. «Щекочут его там, что ли?» Кай навострил уши. Смешки сменились приглушенными, будто через подушку, стонами. Теперь он разобрал, что голосов было два, один принадлежал Горцу, а вот второй…

Аджакти бесшумно убрал руку и сделал шаг назад. Несколько мгновений он пялился на закрытую дверь, соображая. «Вот так всегда. Вылезаешь из-под бока принцессы, тащишься по морозу через весь город — все, чтобы позаботиться о больном друге! А о нем тут уже и так вовсю заботятся. — Кай усмехнулся в темноту. — А Токе-то какой шустрый! Видно, решил последовать моему совету, не откладывая, даже рана ему не помеха. Или это Тигровая проявила инициативу?» Он пожал плечами и направился по галерее к общему залу. На крыше заседать сегодня было холодновато.

К удивлению Аджакти, просторное помещение оказалось освещено — в очаге уютно потрескивал огонь, хотя гладиаторам запрещалось оставаться в зале после отбоя. «Кого бы сюда могло занести среди ночи? Может, стражник нерадивый забрел погреться?» Однако ни на лавках вдоль стен, ни за столами не было никого и ничего, кроме теней.

— Что такое свобода? — Гулкий голос разбил тишину так неожиданно, что Кай чуть не подпрыгнул на месте. Он заозирался по сторонам и с трудом различил в пятне мрака у очага низкий плотный силуэт. Языки умирающего пламени то отвоевывали у темноты покатые плечи и круглую бритую голову, то отступали, и Фламма исчезал, как призрак, поглощенный породившей его ночью.

— Вы меня спрашиваете, сетха? — неуверенно пробормотал Кай. «Что фаворит делает в казармах посреди ночи? Дома, что ли, неурядицы?»

Фламма раздраженно фыркнул, поворачивая к нему плоское лицо:

— Я похож на человека, который ведет философские беседы сам с собой?

Аджакти смиренно поклонился:

— Простите, сетха, я ничего такого не имел в виду.

Но фаворит уже не слушал. Фламма снова отвернулся к очагу:

— Не твоим ли заветным желанием было, чтобы я обратил на тебя внимание, выделил тебя среди многих? И вот я беседую с тобой, а ты даже не удостаиваешь меня ответом на простой вопрос.

После бессонной ночи мозги в голове ворочались тяжело.

— Свобода, — поспешил Кай исправить ситуацию, — это, э-э… — «Проклятие горного тролля! Как можно описать то, чего никогда не знал?» — Это когда ты можешь делать все, что хочешь.

Фламма снова взглянул на него снизу вверх и велел сесть рядом с собой. Аджакти повиновался.

— Вот ты, мальчик. Ты свободен? — По лягушачьим губам фаворита скользила привычная улыбка, и Кай почувствовал, как в животе начал набухать горячий комок гнева: этот человек не мог выбрать более подходящего момента, чтобы поиздеваться!

— Я раб, — ответил он, стараясь сохранить на лице бесстрастное выражение. — Вам это известно.

— Да-да-да, — мелко закивал Фламма, и его сходство с куклой-болванчиком усилилось. — Глупый вопрос. Но вот что… Укажи мне свободного человека.

Аджакти недоверчиво уставился в круглую физиономию, стараясь найти подвох. «Возможно, Огонь действительно решил поразвлечься за мой счет, наказать за самонадеянность и гордыню, будто ванны с дерьмом было недостаточно. Возможно, мне стоит просто встать и отправиться на крышу». Но что-то в манере Фламмы задавать неожиданные, ставящие в тупик вопросы напомнило Каю его первого учителя, Ментора Рыца. Помедлив, он поднял руку и ткнул пальцем в направлении фаворита.

Улыбка человека-огня стала шире:

— Точно, я больше не раб. Но… — Фламма прикрыл веки и протянул ладони с короткими тупыми пальцами к огню, будто у него мерзли руки. — Ты, верно, догадался по моей речи, что я родом не из Церрукана. Много лет назад судьба занесла меня в этот город, который я поначалу полюбил, а потом возненавидел. Здесь я… был вынужден остаться. Силы, намного превышающие мои собственные, привязали меня к этому проклятому месту — до тех пор, пока не загорится песок или я не воспитаю воина, способного превзойти меня.

Вся усталость и сонливость мгновенно слетели с Аджакти, как засохшие листья с дерева под порывом ветра. Глаза его теперь пожирали фаворита, на губах осторожно формировался вопрос:

— Почему же, сетха, вы отказались брать учеников?

Огонь снова открыл глаза и перевел взгляд с рдеющих углей на беспросветные зрачки Аджакти:

— Я был нетерпелив. Сделал слишком много ошибок. Пожертвовал плотью от плоти своей в надежде, что сыну передастся мой дар вместе с кровью. Я не могу позволить себе ошибиться снова.

В голове Кая прозвучал страшный бесплотный голос: «Смотри, чем я пожертвовал ради достижения своей цели. А чем пожертвовал ты?» По спине пробежал озноб. Фламма между тем продолжал: