Кровные узы - Роберт Линн Асприн Страница 74

— Возможно. Надеюсь, не передний? Хорошо. Не видно? Хорошо. Есть еще какие-нибудь жалобы? — Когда его собеседник покачал головой, Стрик пожал плечами. — Значит, скорее всего это болезненное событие и было Ценой. Не такой уж страшной. Это за пределами моей власти. Могло быть хуже! Некоторые люди предпочитают оставаться со своими бедами, чтобы не платить Цену.

Шафралайн изучал его.

— Не уверен, что верю всему, сказанному вами,

Стрик. Но с готовностью признаю, что хотел бы поверить! Значит, только белая магия, да?

Тихим, ровным голосом, глядя ему прямо в глаза, Стрик сказал:

— Насмехайся над уличными мальчишками, благородный Шафралайн, но не подвергай сомнению мои слова.

Шафралайн напрягся, костяшки его пальцев, стиснувших подлокотники удобного кресла для посетителей, побелели.

Глаза Стрика не опустились под взглядом знатного санктуарийца. Наконец Шафралайн расслабился.

— Стрик, мой род существовал в древнем Илсиге еще до того, как был основан Рэнке. Мои предки здесь живут с тех пор, как Ильс-Всевидящий провел мой народ через горы в Санктуарий. Потом город детей Ильса захватили ранканцы и творцы черных заклятий! Было впечатление, что Отец всего передал этот город Своему сыну, тому, который Не Имеет Имени, покровителю теней и воров. Некоторое время кое-кто из нас считал, что гарантом прогресса будет новый принц, которого император — теперь уже покойный — выслал из Рэнке. Он не илсиг, но черт нас возьми, если мы не считали его человеком. Теперь вот появился народ моря. Новые завоеватели. И тот же самый молодой принц, у которого есть супруга-ранканка, открыто ухаживает за одной из этих… тварей.

Он болезненно прервался, а Стрик сказал:

— Все это мне известно, Арал Шафралайн т'Илсиг. Шафралайн кивнул.

— Я сказал, что хочу верить тебе, Стрик. Белая Магия — это то, чем жили прежде. Мы нуждаемся в ней. Санктуарию необходима надежда. — Он резко поднялся. — Я не подвергал сомнению твои слова, мой легкоранимый друг. Я люблю Санктуарий и надеюсь, что ты полюбишь его тоже.

Стрик встал.

— Я уже давно дал обет, Шафралайн, и связан им. Я — тот, за кого себя выдаю. Творец легких заклятий, заклятий добра, и только таких.

— Ты сказал, что заплатил Цену, — сказал Шафралайн, изучающе оглядев его. — Осмелюсь спросить, какую цену ты заплатил за свои… способности. Зуб?

Стрик покачал головой. Подняв руку, он смахнул с головы шапочку. Шафралайн долго смотрел на его голову, наконец кивнул и протянул руку. Стрик взял ее, и их взгляды вновь встретились. Затем под шелест шелков Шафралайн удалился. Великан тщательно водрузил шапочку на место.

Благородный Шафралайн мог догадаться и об остальной Цене, уплаченной Стриком за свою способность, но, вероятно, все же не сделал этого. Стрику было все равно.

Его звали Гонфред, и он был золотых дел мастером, имеющим репутацию честного человека. У него не оставалось опилок, когда он работал с чужим золотом. Он икнул, входя в лавку Стрика, икнул, когда усаживался в кресло, и снова икнул, кладя на голубую скатерть стола серебряную монету.

— Она представляет для вас ценность, Гонфред? Золотых дел мастер, посмотрев на Стрика, застенчиво улыбнулся и добавил еще одну монету. И икнул.

— Давно вас мучает икота, Гонфред?

— Шесть дней. Мое ремесло требует аккуратных — ик! — рук. Не могу работать.

— Я хочу, чтобы вы сели, расслабились и сделали три глубоких вдоха. Задержите третий как можно дольше. Если за это время икнете, начните все сначала. Авенестра!

Набравший полные легкие воздуха Гонфред увидел вошедшую девушку в голубой тунике.

— Слушаю?

— Пожалуйста, приготовь для почтенного ювелира настой: унцию сараксабуны и две унции воды.

Девушка кивнула и ушла. Икнув, Гонфред снова начал делать глубокие вдохи. На этот раз ему удалось задержать третий. Из соседней комнаты вернулась Авенестра. Она обеими руками держала кубок из переливающегося зеленого стекла. В него были налиты унция ординарного вина, унция воды и унция настойки шафрана для придания цвета. Девушка поставила кубок перед Стриком. Тот, взяв его в обе руки, обошел стол и подал золотых дел мастеру. Приняв его, Гонфред вопросительно посмотрел на Стрика, из последних сил продолжая сдерживать дыхание.

— Выдохните, — велел ему Стрик. — Выпейте и постарайтесь сделать это залпом.

Когда Гонфред, пытаясь откашляться, взял кубок, Стрик положил ему на плечи руки.

— Ваша икота проходит, Гонфред…

Гонфред поспешно осушил кубок. Судорожно вздохнув несколько раз, он увидел, как Стрик вернулся в кресло напротив.

— Ваша икота прошла, Гонфред, друг мой. Мы заключили сделку, и вам помимо серебра придется заплатить Цену, которая мне неподвластна. Если она окажется для вас непосильной, расторгнем сделку.

Гонфред молча смотрел на него. Икота прошла.

— Благодарю вас, Повелитель Заклинаний!

Он уже был у двери, но обернулся и, подойдя к столу, забрал обе серебряные монеты. На их место он положил диск из чистого золота. После чего удалился.

* * *

Он вошел с мешком в руках. Его имя было Яков, но все звали его Слепым Яковом. Лицо Стрика приняло печальное выражение, когда он увидел, как Уинтс усаживает разносчика фруктов в кресло. Рука Якова нащупала стол, и он положил на него мешок.

— Я Стрик, Яков, но, боюсь, я не смогу помочь тебе.

— Это… вы полагаете, это навсегда, милостивый господин? — Слепой, казалось, был поражен. — О боги! Но это причиняет мне столько неприятностей — я так стесняюсь…

Стрик заморгал.

— Стесняешься?

— Плохо уже и то, что живот постоянно пучит, но когда я громко пускаю воздух на людях, особенно при женщинах, осматривающих мои фрукты…

Стрик зажал рот руками, чтобы сдержать смех. Беднягу, заставляя стесняться людей, беспокоил другой его недуг — газы! Поднявшись, Стрик обошел стол.

— Я подхожу к тебе, Яков, чтобы положить руки на плечи. Дай мне что-нибудь, имеющее для тебя ценность. Слепой, подавшись вперед, прикоснулся к мешку.

— За последний час трое изъявили желание купить их, милостивый господин. Это самое ценное, что у меня есть.

Руки Стрика уже лежали у него на плечах. Он с облегчением почувствовал, что внутри старика не таится смерть, и сразу же понял, что приношение действительно представляет для Якова ценность. Как понял и то, что газы вызваны не питанием. Надо быть осторожным. Этот человек находится в постоянном напряжении, хотя бояться ему особенно нечего. И все же, если снять с него это напряжение, его, возможно, захлестнет такое благодушие, что он действительно попадет в опасную ситуацию, которую пока только воображает. Стрик сделал что мог, в той мере, в какой смел.