Дом скорпиона - Нэнси Фармер Страница 73

Как Матт ни старался объяснить им разницу между двумя сотнями искателей работы и двумя десятками рабочих мест, все без толку.

— Ты... гм... нам просто завидуешь,— сказал Тон-Тон.

Но в одном Тон-Тон был весьма сведущ. Он прекрасно знал, что происходит внутри окруженного высокой стеной корпуса, где жили хранители. У хранителей были голографические игры, телевизоры и плавательный бассейн. Они устраивали вечеринки на всю ночь и ели всякие деликатесы. Тон-Тон знал все это потому, что убирался в комнатах у хранителей и мыл за ними посуду. Матт догадался, что хранители пускают Тон-Тона к себе потому, что считают его слишком тупым, не способным разобраться в том, что он видит.

Но как говаривала Селия, некоторые люди думают медленно, но очень тщательно. Слушая Тон-Тона, Матт понял, что этот парень далеко не глуп. Он прекрасно разбирался, как работает сложная фабричная техника, а его наблюдения за жизнью хранителей выдавали довольно острый ум. Просто Тон-Тон не спешил высказывать свое мнение.

Матт видел, что вчерашнее наказание очень беспокоит парня. Он снова и снова возвращался к нему, как расковыривают засохшую болячку.

— Я этого не заслужил,— говорил Тон-Тон, качая головой.— Я... гм... не сделал ничего плохого.

— Наверное, что-нибудь все-таки сделал. А он тебе все мозги отшиб, вот ты и забыл,— предположил Луна.

— Нет... гм... я ничего не делал.

Матт будто воочию видел, как у парня в мозгах медленно поворачиваются шестеренки. Все, что говорит Хорхе, хорошо. Тон-Тон делает все так, как говорит Хорхе. Значит, Тон-Тон хороший. Тогда почему же Хорхе отшиб ему, Тон-Тону, мозги?

— Хорхе — ун локо де ремате, полный придурок,— сказал Луна.

— Нет,— упорствовал Тон-Тон.— Он не такой. Догадаться, к какому выводу придет в конце концов парень, было невозможно, так что Матт не стал даже и пытаться.

— Как там, у них в корпусе? — вместо этого спросил он.

Глаза Тон-Тона вспыхнули.

— Вы... гм... не поверите! Они едят жареное мясо, и... гм... свиные отбивные, и бисквитный торт!

— Что такое бисквитный торт? — спросил Луна.

— Это такой пирог, а на нем мороженое! И не тает!

— Я однажды ел мороженое,— мечтательно произнес Луна.— Мне мама дала.

— А еще хранители пьют настоящее молоко, а не перемолотый планктон и едят шоколад в золотых обертках.

Однажды Тон-Тон стащил шоколадку. С тех пор воспоминания о ней постоянно витали у него в голове.

— А тебе не завидно, что у хранителей все это есть, а у нас нету? — спросил Матт самым невинным голосом.

Тон-Тон и Луна налетели на него, как обиженные вороны.

— Они это заслужили! — заявил Луна.— Они свое отработали. А когда и мы свое отработаем, у нас тоже будут такие лакомства.

— Да,— подтвердил Тон-Тон, но в голове у него явно засела какая-то мысль.

— Ладно, ладно. Я просто спросил,— сказал Матт и, собравшись с силами, потянулся за водой.

В тот же миг тело его пронзила такая боль, что он вскрикнул и, обливаясь холодным потом, рухнул на кровать.

— Худо? — Луна вложил стакан Матту в пальцы.— Хочешь лауданума?

— Нет! — На протяжении многих лет Матт наблюдал, как Фелисия медленно, но верно превращается в зомби.

Ему не хотелось следовать ее путем.

— Как хочешь. Мне лично нравится.

— Зачем он тебе? Тебе что, больно? — спросил Матт. Луна хихикнул, как будто Матт сморозил несусветную глупость.

— Понимаешь, это как путешествие. Билет из этого места.

— Ты всего лишь стажер,— презрительно бросил Тон-Тон.— Тебе не положено... гм... путешествовать, пока не переселишься в их корпус.

— Кто сказал? — Луна взял пузырек с лауданумом и взболтал.— Они что, сосчитают в нем все капли? Это моя награда за то, что я как проклятый вкалываю в лазарете.

— Погодите-ка,— сказал Матт.— Вы что, хотите сказать, что хранители принимают эту дрянь?!

— Конечно,— ответил Тон-Тон.— Они это заслужили. Матт лихорадочно соображал.

— Сколько человек принимает? И как часто?

— Все... гм... каждую ночь.

Матт повеселел. Значит, каждую ночь все как один хранители превращаются в безмозглых зомби. Следовательно, фабрика остается без охраны. И электростанция, откуда по забору идет ток, тоже. Перед мысленным взором Матта вспыхнул и замигал яркий сигнал: «СВОБОДА!»

— Вы знаете, где находится Сан-Луис? — спросил он. Оказалось, оба знают. Тон-Тон там вырос. В своей обычной медлительной манере, заикаясь и запинаясь, он описал беленые дома и черепичные крыши, стены, увитые плющом, шумные рынки и красивые сады. Он с таким восторгом говорил об этом месте, что Матт не понимал, почему Тон-Тон не хочет туда вернуться. Неужели его больше привлекает жизнь в изолированном корпусе с пузырьком лауданума вместо компании?! Безумие какое-то.

— По-моему, Сан-Луис — классное место,— сказал Матт.

— Гм... да,— отозвался Тон-Тон, как будто эта мысль только сейчас пришла ему в голову.

У Матта язык чесался сказать ему, чтобы он наплевал на Пять правил добропорядочного гражданина и Четыре принципа правильного мышления, перемахнул через забор и удрал в Сан-Луис. Но это было бы глупо. Тон-Тон шел к умственному заключению с тем же медлительным упорством, с каким его комбайн катил вдоль чанов с креветками. Ничто не могло ускорить его мыслительный процесс. Но ничто и не могло заставить его свернуть с нужного пути.

Матт доковылял до ванной, глянул в зеркало и ужаснулся. У всех мальчишек были прыщи. Матт знал, что у него они тоже есть, но впервые оценил всю тяжесть своего положения — в общей спальне не было зеркал. Он походил на пиццу с начинкой! Он долго отскребал лицо серым водорослевым мылом, но добился только того, что кожа стала красной, как у вареного лангуста.

Увидев вернувшегося Матта, Тон-Тон и Луна прыснули.

— Знаешь, они не отмываются,— сказал Луна.

— Япохож напланктонбургер,— печально вздохнул Матт.

— Ха! Ты похож на планктонбургер, который, гм, отрыгнула чайка и который после этого, гм, несколько дней пролежал на солнце,— уточнил Тон-Тон во внезапном приливе поэтического настроения.

— Картина ясна! — Морщась от боли, Матт забрался в постель и лег на бок, оберегая раны на спине.

— У нас у всех прыщи,— сказал Луна.— Это отличительный знак тех, кто работает с планктоном.

«Великолепно»,— подумал Матт.

Он вспомнил, что лица хранителей покрыты лишь мелкими шрамиками, а отнюдь не гнойными вулканами, которые украшали кожу мальчишек. Наверное, все дело в пище. Выходит, свиные отбивные, бисквитные торты и шоколад все-таки гораздо полезнее для кожи, чем здоровый, питательный планктон...