Кровавый рыцарь - Грегори Киз Страница 71

Энни много раз бывала в большом зале Гленчеста. Порой она с сестрами пробиралась в него, когда он пустовал, чтобы послушать гулкое эхо, разгуливающее в темноте под высокими сводами. Порой она видела его залитым сиянием свечей и блеском драгоценностей, полным лордов в элегантных костюмах и леди в великолепных платьях.

Но никогда раньше в нем не собиралось столько воинов сразу.

Элионор приказала внести огромный длинный стол и поставить во главе его большое кресло.

В нем сейчас сидела Энни, и ей было не слишком уютно. Она вглядывалась в лица, пыталась вспомнить имена хотя бы тех из присутствующих, кого знала. Жаль, что она когда-то так мало обращала внимания на придворных. Впрочем, что толку в пустых сожалениях…

Мужчины – а здесь собрались только мужчины, тридцать два человека – смотрели на нее, некоторые прямо и открыто, другие старались не встречаться с ней взглядом, не желая, что бы она заметила их интерес. Энни знала, что все они ее изучают, проверяют, пытаются понять, что она собой представляет.

Она все еще раздумывала, что бы им сказать, когда Артвейр поднялся и поклонился.

– Вы позволите, ваше величество? – спросил он, жестом указав на собравшихся.

– Прошу вас, – ответила Энни.

Он кивнул и заговорил громче.

– Добро пожаловать вам всем, – сказал он, и гул голосов стих. – Вы все меня знаете. Я простой человек и не привык произносить длинные речи, особенно во времена, подобные этим. Пришла пора копий, а не слов, но, пожалуй, придется сказать несколько слов, чтобы собрать копья. Как я вижу положение дел. Меньше года назад наш господин, король и император, был убит, как и две его дочери. Я не знаю, виновен ли в этом Черный Роберт, но мне известно, что в Кротении был законный монарх, а теперь на его троне сидит узурпатор. Это не столь сильно обеспокоило бы меня, если бы он не пригласил в гости ханзейцев и не предложил им нашу бывшую королеву Мюриель. Всем вам ясно, что это означает.

– Не так уж и ясно, – выкрикнул какой-то крепыш с остриженными в кружок волосами и поразительно голубыми глазами. – Может быть, это означает всего лишь мир с Ханзой.

– А может быть, вороны садятся на мертвецов, чтобы благословить их и выказать уважение, лорд Кенвульф? Мне казалось, вы не настолько глупы, милорд.

Кенвульф неохотно пожал плечами.

– Кто знает, что задумал Роберт? Прайфек его поддерживает. Возможно, мы слишком мало знаем о его планах, и они лишь издалека кажутся губительными. И вам придется признать – не в обиду архигреффессе Энни, – что нам хочется получить правителя получше Чарльза.

– Думаю, мы все разделяем ваше мнение о Чарльзе, – не стал спорить Артвейр. – Святые решили осенить его своим прикосновением, и я полагаю, что даже его мать согласится, что он не должен сидеть на троне. Но есть еще одна законная наследница, и она сидит перед вами.

Все собравшиеся смотрели на Артвейра, но теперь их взгляды вернулись к Энни, более резкие и какие-то голодные.

На ноги поднялся дородный мужчина с ярко-рыжими волосами и черными глазами.

– Могу я высказаться по этому поводу, милорд?

– Разумеется, лорд Бишоп, – ответил Артвейр.

– Король Уильям сумел убедить Комвен утвердить закон, позволяющий женщине занять трон Кротении. Но до сих пор ничего подобного не случалось. Этот закон еще ни разу не опробован. И единственная причина, по которой он вообще рассматривался, это состояние юного Чарльза. В соответствии с более древним и признанным правилом, если сын не мог стать королем, корона переходила к его сыну, коего, разумеется, у Чарльза нет. Таким образом, трон вполне законно получает Роберт как единственный наследник мужского пола.

– Да-да, – сердито перебил его какой-то человек с землистым лицом.

Грефт Дилворда, вспомнила Энни, так его зовут.

– Но, лорд Бишоп, вы забываете, что тогда мы сомневались не только в Чарльзе, но и в Роберте. Вот почему мы так проголосовали.

– Верно, – признал Бишоп, – но некоторые возразят, что лучше дьявол на троне, чем неопытная девушка, особенно в такие времена, как сейчас.

– Вы хотите сказать, когда дьяволы свободно бродят по стране? – сухо поинтересовался Артвейр. – Вы хотите видеть зло и внутри, и снаружи Эслена?

Бишоп пожал плечами.

– Слухи про Роберта становятся все мрачнее. Я даже слышал, что из его ран не идет кровь, как у всех остальных людей. Но про Энни тоже много чего рассказывают. Сам прайфек объявил ее колдуньей, воспитанной в монастыре, который полностью обратился ко злу. А рассказы о том, что она совершила в Данмроге… внушают беспокойство, – закончил он.

Энни слушала это рассеянно, словно наблюдала за происходящим со стороны. Неужели они говорят про нее? Неужели все настолько перепуталось?

И перепуталось ли? Она побывала только в одном монастыре, в монастыре Святой Цер. И там ей рассказывали про яды и способы убийства. Разве это не зло? А то, что она может сделать – и ведь делала, – наверное, можно счесть колдовством?

А что, если прайфек прав и…

Нет.

– Если вы хотите меня в чем-то обвинить, лорд Бишоп, прошу вас, будьте так любезны обращаться прямо ко мне, – с удивлением услышала Энни свои слова.

Она неожиданно почувствовала, что снова вернулась в свое тело, и наклонилась вперед на импровизированном троне.