Молодая Элита - Мари Лу Страница 70

Когда Раффаэле снова открывает глаза, они блестят от сдерживаемых слез. Он тянется и поправляет мои волосы, закрывая изуродованную левую сторону лица.

– В твоем сердце есть доброта, – говорит он. – Но темнота, что живет в тебе, намного сильнее. Тебе хочется причинять боль другим, разрушать, мстить. И эти желания в тебе гораздо могущественнее желания любить, помогать и освещать путь. Я достиг предела своих знаний. Все мои способы обучения не дали результатов. Другие мне неизвестны.

«Красота и боль идут рука об руку», – любил повторять мой отец. Мне вдруг хочется, чтобы Раффаэле почувствовал такую же боль, какую причиняет сейчас мне. Представляю, как он корчится от боли. Приятное было бы зрелище. Моя сила тут же нарастает. Мне радостно, и я в ужасе прогоняю эти мысли. Неужели мне нравится вот так издеваться над другими? Тогда Раффаэле прав, не доверяя мне. Он всегда был прав.

Раффаэле поджимает губы. В его глазах уже не блестят слезы. Возможно, их и не было и мне только показалось.

– Можешь остаться здесь на ночь, – говорит он. – Но утром вы с сестрой должны будете покинуть это место. Я обязан позаботиться о безопасности своих соратников. А пока ты здесь, никто из нас не чувствует себя в безопасности. Прости за правду.

Он изгоняет меня из Общества Кинжала. Отныне я для них чужая.

Внутри меня черным океаном бурлит тьма. Ее волны стремительно накатывают на берега моего сознания. Проносятся картины моего свидания с Энцо. Я вижу момент своего спасения, потом наши поцелуи, его силуэт во тьме, волосы, разметавшиеся по плечам, нежность на его лице. Потом вижу ненастный вечер, встречу отца с незнакомцем, их сговор насчет меня… Ночь гибели отца, его бездыханное тело под проливным дождем… Картины продолжают мелькать, перенося меня то в утро казни, то в более раннее прошлое. Память услужливо разворачивает передо мной десятки моментов, когда мне причиняли боль и унижали. Снова вижу беснующуюся толпу на площади. Как эти люди жаждут моей смерти, словно она что-то изменит в их собственной жизни… Мелькают бледные глаза Терена, лица бывших соратников. Презрительная усмешка Данте. Лицо Раффаэле, так изящно предавшего меня. Во мне бушует чудовищная смесь из уязвленного самолюбия, гнева, ненависти, страха, страсти и любопытства. Шепот на задворках моего сознания становится громче. Призраки тянут ко мне свои руки с длинными костлявыми пальцами. Они рвутся на свободу. «Разве члены Общества Кинжала чем-то отличаются от твоего отца, задумавшего продать тебя и расплатиться с долгами? – спрашивают их шипящие голоса. – Или от Терена, который рассчитывал с твоей помощью добраться до них?» Я вдруг ловлю себя на мысли, что пещера, где мы упражнялись, находилась не так уж далеко от подземной тюрьмы инквизиции.

Быть может, я просто поменяла одну мрачную тюремную камеру на другую. Никто и никогда не подарит мне доброты и участия просто так. Все надеются что-то получить взамен.

Есть ли между ними разница?

Или все они одинаковы?

Все они хотят получать, получать и получать от тебя то, что им надо, и пока это возможно, а потом они вышвырнут тебя, как изношенную, ни на что не годную вещь.

Все, что увидел во мне Раффаэле в день первого испытания, он увидел совершенно точно. Внутри меня бушует могущественная взрывоопасная смесь. Меня трясет.

Раффаэле чувствует мою нарастающую силу. Над ним появляется облачко страха. Но он сидит неподвижно. Смотрит на меня с мрачной решимостью. Не смей. Сосредоточься. Обуздай свою силу. Единственный способ это сделать – стереть все эмоции, что я и делаю, уничтожая их одну за другой. Печаль превращается в гнев, затем в ледяную ярость. Это коробит мою душу, но я продолжаю. Меня нет. Я исчезла.

Сожаления я не испытываю.

– Вы не имеете права меня судить, – шепчу я, оглядывая бывших соратников. – Ваше Общество привыкло убивать не задумываясь. Главное – добиваться своих целей. Вы ничем не лучше инквизиции.

Раффаэле выдерживает мой взгляд. Он кивает остальным, чтобы ушли. Лючента пробует возражать, но затем бросает на меня откровенно неприязненный взгляд и уходит вслед за Джеммой и Микелем. Мы с Раффаэле остаемся вдвоем. На мгновение его лицо из мягкого и участливого становится мрачным и жестким. Может, это и есть его истинный облик, а все прочие – только маски?

– Убийство – это средство для достижения цели, – наконец говорит он. Флиртующий консорт исчез. Я вижу жесткого предводителя. – Никому из нас не нравится убивать, – добавляет он.

Если вы изгоняете меня из Общества Кинжала, я создам свое общество. Я устала терять. Устала быть средством для достижения чужих целей, которому потом можно сделать больно и вышвырнуть за ненадобностью.

Я найду тех, кто послужит моим целям. Теперь мой черед делать больно.

Мой черед.

– Ты допускаешь ошибку, – спокойным, холодным голосом говорю я. У меня появился новый голос. – Вам надо было бы меня убить. Прямо сейчас.

– Нет. Я не считаю это ошибкой. – Раффаэле встает. Убирает руку. Со знакомой грациозностью подходит к двери. – Аделина, – произносит он, поворачиваясь ко мне и глядя на меня так, что у меня вот-вот разорвется сердце. – Я тоже его любил.

Потом Раффаэле уходит, и я остаюсь совсем одна.