Тайный обожатель - Натали Лавру Страница 65

Не прошло и недели с выздоровления Хастада, как вдобавок к холоду пришли грязные ветры.

Оля проснулась ночью от того, что в нос набилась пыль. Хотелось беспрерывно чихать. Нос заложило, в дыхательных путях всё чесалось, что захотелось разодрать грудную клетку. Воздуха не хватало, чтобы насытить тело кислородом, и Оля опрометчиво вдохнула грязный воздух ртом. На зубах заскрипело мгновенно, пыль проникла в глотку, и начался сухой, дерущий горло кашель.

Великаны зачихали тоже. Хастад первый делом надел Оле на лицо тряпичную повязку, хоть немного защищающую от пыли.

Когда зажгли лампу, Оля увидела, что воздух выкрасился в серый цвет. Словно на картинку в глазах наложили мутный полупрозрачный слой.

– Что это? – в перерыве между кашлем спросила Оля.

– Грахшефахшу, по-вашему пыльник.

– Это ещё что за..?

Вместо ответа Хастад исчез, а появился спустя пять минут и забрал Олю с собой на Землю.

– Вот, переночуем пока здесь, – сказал он, усаживая Олю на мягкую постель.

– Гостиница?

– Дом, – ответил великан. – Сдаётся в аренду. Сейчас он пустует.

– И надолго это?

– Неделя. Может, две. Мы переждём грахшефахшу здесь.

– Как великаны вообще выживают в твоём мире? – удивилась Оля.

– Выживают и умирают, – неохотно ответил Хастад и сменил тему. – Мы не будем жить там вечно. Обещаю. Засыпай, – и он усыпляюще загудел.

***

Утром Оля проснулась и заплакала. Она смотрела на обманчиво спокойный пейзаж за окном особняка, в который они с Хастадом пробрались, и ощущала себя чуждой всем известным ей мирам.

– Хола? – приподнялся на локте разбуженный тихими Олиными всхлипами великан. – Что с тобой? Тебе плохо?

– Что мы с тобой наделали? – с горечью ответила она. – Мы же беглецы... И ни в одном мире нам нет места... – всхлип, – А я ещё не успела пожить счастливо. Не такой жизни я хотела... – громкий всхлип. – Но я боюсь умирать... Мне так хочется жить...

– Я не отпущу тебя в смерть, – пообещал он.

Хастад прижался к Олиной спине и обнял. Под весом его костлявой, но тяжёлой руки Оля почувствовала себя под защитой и перестала плакать.

Она не питала пустых надежд выжить после рождения ребенка, но забота Хастада хоть немного отпугивала болящую в груди тревогу.

В ванной Оля обнаружила ещё одну странность, когда посмотрела в зеркало:

– Моя кожа стала серой! – ужаснулась она.

– Мелкие частицы забились в поры кожи. Это пройдет со временем, – успокоил её Хастад. – У тебя едва заметный серый оттенок. Когда мы окончательно уйдем из мира шиху, твоя кожа вернёт прежний цвет.

– Но ты ведь целый год прожил в мире людей, а твоя кожа так и осталась серой.

– Хола, мне не стать ни белым, ни человеком. Я такой, – ответил великан.

***

Пустующий дом был хорош всем, только вот в нём было холодно, нельзя было выходить на прогулку и оставлять следы своего пребывания.

Оле наскучило читать книги, лёжа в кровати под мягким вязаным пледом. Внезапно в голову пришла идея:

– Хастад, а ты не мог бы достать мне пряжи и инструментов для вязания? – спросила она, когда великан вернулся с очередной вылазки.

– Я знаю, где лежит целый склад этих ниток, – кивнул он. – Скажи, каких тебе нужно, и я достану.

С этого дня у Оли появилось увлечение. Раньше она уже вязала носки, шапки и шарфы для своих подопечных из детского дома. Кто ж знал, что после увольнения снова придётся взяться за пряжу.

Оля начала с пледа, потом по видео урокам на планшете связала крючком несколько пар пинеток и детский костюмчик. Цвет выбрала зелёный, чтобы подошёл и девочке, и мальчику.

Мальчик? Или девочка? Неужели Оля никогда не увидит своё дитя? Ей хотелось, чтобы ребёнок знал, что его человеческая мама любила его, пока была жива. Может, она превратится в бесплотный дух и будет наблюдать, как живут Хастад и их дитя? Хоть так, но посмотреть…

Вязание здорово помогало успокоить нервы. Петля за петлей, пролетали часы и трансформировались в милые вещицы.

Хоть что-то останется после Олиной смерти.

Ей захотелось связать что-нибудь для Хастада. И она как-то сразу представила великана в свитере, сером, в тон его коже, и обязательно с горловиной. Пусть Хастаду будет тепло, пусть он бережёт себя. Ему ведь придётся нелегко.

Сам Хастад растерялся от радости, когда Оля примерила на него заготовку свитера. Ей даже показалось, что в его глазах блеснули слёзы. Наверное, это всё её фантазии. У великанов не принято плакать.

– Ты будешь его носить? – спросила она.

– Конечно, буду, – он обнял Олю и уткнулся носом в её волосы.

Хастаду никогда никто ничего не дарил. Только если родители и сестра шили ему одежду в далёком детстве. Лет с пяти он мастерил и чинил себе одежду сам.

А теперь Хола сама захотела связать для него свитер. Для него! Он дорог своей женщине! Они прочно связаны, и никакая смерть не в силах забрать у него Холу. Кого угодно, но только не её.

***

На вязание свитера для великана ушло две недели. Работа шла быстро, потому что у Оли почти не было других занятий. А тут хотя бы оставить после себя память.

Она с любовью вплетала в пряжу свои, отросшие до плеч, волосинки. Они всё равно выпадают при расчёсывании. Так хоть с Хастадом останется частичка её.

Изделие было готово примерно на треть, когда у Оли закончились нитки, и она попросила Хастада достать ей ещё.

Точно такой пряжи не нашлось, и великан принёс целый мешок ниток, пестрящий разными оттенками серого цвета.

Чтобы Хола не расстраивалась, Хастад пообещал, что будет носить его всё время, даже если свитер будет с розовыми вставками.

Убеждение сработало. Оля со вздохом полезла в мешок – искать наиболее подходящий оттенок.

Заканчивать вязание пришлось уже в хижине Ашсахи. Во-первых, в дом заявился проверяющий. Во-вторых, грахшефахшу кончился. И хотя холода в великаньем мире ещё и не думали отступать, Хастад и Оля вернулись.

Когда Хастад надел только что завершённый свитер, он готов был расплакаться, как мальчишка, но вместо этого сел рядом с Олей и молчал, не в силах подобрать слов.

Оля смотрела на великана в серой, асимметрично пестроватой обновке и чувствовала себя неловко: вдруг вязаная вещь неприятна к телу? Вдруг где-нибудь жмёт? Вдруг Хастаду на самом деле не нравится, и он будет мучиться, потому что обещал Оле носить?

– Если не нравится, сними. Я попробую связать что-нибудь получше… – нарушила молчание она.