Мастер снов - Елена Бычкова Страница 55

Хэл оглянулась на меня с тревогой. Туан быстро встал, в два шага оказался посередине салона, между рядов кресел, и рывком отодвинул щит на полу, открывая квадратный люк, в котором тускло светились огоньки системы принудительного включения электричества.

– Может быть помощь нужна? – спросил Никос, приподнимаясь.

– Нет причин для беспокойства. – Кеута опустила руку на его колено.

В салоне стало душно без притока воздуха. Я заметил, как Никос проводит ладонью по лбу и оттягивает воротник рубашки.

– Мэтт, мы ведь не можем задохнуться здесь? – поинтересовалась Хэл.

Я встал и быстро подошел к Туану, присел рядом, помогая ему вытянуть панель управления системой челнока, утопленную в люке. Вагон мягко качнуло, словно кто-то, пробегая мимо, задел его большой мягкой лапой. Затем он начал заметно крениться назад. Хэл вскрикнула. Кеута пробежала в конец челнока, блокируя заднюю дверь. Я поймал встревоженный и виноватый взгляд Никоса. Мы с охотником вместе рванули панель, и она, наконец, выдвинулась из пазов.

– Все в порядке. – Туан, набрал нужную комбинацию на пульте, опустил его обратно в люк и захлопнул щит.

На стенах вновь зажглись экраны с релаксационными картинами природы. Заработали кондиционеры, и свежий воздух хлынул в салон.

Челнок дрогнул и снова пришел в движение, все больше наращивая скорость.

Еще несколько минут, и следующая остановка произошла по плану. Мы прибыли в международный порт Полиса.

Дверь открылась с легким шипением. Волна прохлады потекла в вагон. А вместе с ней легкое облако пара от перепада температур кондиционеров.

– Иди, – сказал я Никосу, – путешествие закончилось.

Он отстегнул ремень, что получилось у него не с первого раза, поднялся, подошел к открытой двери. Остановился, оглянулся на нас, улыбнулся. Поднял руку, прощаясь. Я видел, как на его лицо возвращается выражение спокойствия и умиротворения. Как всегда бывает у людей после сна, который заканчивается хорошо.

Никос шагнул вперед, и его фигура растворилась в пелене белого света.

– До встречи в реальности, – улыбнулась мне Кеута, – спасибо за прекрасную работу.

Туан кивнул на прощанье, и они вышли из сна следом за Никосом.

– Теперь наша очередь. – Я, не глядя, протянул руку, и Хэл привычно взялась за нее.

Несколько шагов до двери, из которой лился теплый, притягательный свет. Сияние стало заполнять собой все вокруг, но за миг до того, как оно затопило меня с головой, я увидел вдруг длинный коридор, золотые маски на стенах под стеклом, деревянные створки, украшенные резьбой, полдюжины картинок, нарисованных цветными карандашами на бумаге. А затем все пропало…

Я открыл глаза. Темноту разбивал дрожащий огонек, по стенам и потолку метались тени. Ночь еще не закончилась. Большая стеариновая свеча, стоявшая на столе, сгорела только наполовину. Пахло горячим воском и теплой шерстью от пледа. Левая рука затекла, пальцы правой коченели от холода. В тишине вызывающе громко тикали часы и шумел ветер за окном.

Хэл тоже проснулась, я понял это по ее дыханию и напряжению, исходящему от ее застывшего тела.

Еще несколько минут мы лежали не шевелясь, обессиленные, выжатые до последней мысли, собирая в себе силы и волю к жизни.

Наконец ученица дернула браслет, скрепляющий наши запястья, освободилась и начала выбираться из постели.

– Извини, – сказала она уже в дверях, навалившись плечом на косяк. – Я чуть все не испортила. Тогда, после клуба.

– Ты учишься. Ошибки естественны.

– Это не ошибки. Это… иногда на меня нападает желание увидеть что-нибудь жестокое, неправильное… нечто вроде, – она невесело усмехнулась, – мозгового зуда. И я не могу с ним справиться.

– Поэтому я всегда рядом.

– А если я и не хочу с этим справляться? – Хэл подождала ответа, но, так и не услышав его, побрела на кухню, включила свет и начала греметь посудой. Излишне шумно и эмоционально.

Я тоже поднялся и не торопясь пошел к ней. Девушка наливала себе кофе и жевала печенье.

– Хочешь? – спросила она с набитым ртом и показала мне открытую пачку.

– Нет, спасибо.

Я сел на стул и продолжил наблюдать за ней. Хэл вытащила из холодильника тарелку с заранее приготовленными бутербродами, банку оливок и снова повернулась ко мне.

– Точно не хочешь?

– Точно. И тебе не советую.

– Почему это?

Она нахмурилась, потом проследила за моим взглядом, устремленным на стеклянную миску, куда она вывалила содержимое банки, и, вскрикнув, отбросила ее в сторону. Та угодила на стол, и из нее вместо оливок посыпались зеленые, тускло поблескивающие глаза с красными зрачками. Одни уставились на перепуганную девушку, другие тупо таращились в потолок.

– Мэтт!! Что происходит?! – воскликнула Хэл с неподдельным ужасом. – Это что, сон?! Мы еще во сне?! Но я же… ты вывел нас! Все должно было закончиться!

– Значит, не закончилось.

Бутерброды на тарелке рассыпались сухими крыльями мертвых бабочек, из опрокинутой чашки с шелестом хлынул поток черных муравьев. Девушка шарахнулась от стола и посмотрела на меня расширившимися, потемневшими глазами.

– Ты не пошел в ванну. А ты говорил, что всегда отдыхаешь в воде. Значит, ты знал?.. Ты сам все это подстроил?!

Ее голос сорвался на крик. В ответ пол угрожающе заскрипел под ногами, раму окна перекосило, а чернота ночи с той стороны вдруг начала просачиваться в щели и потекла на подоконник, словно весь мир за стеклом оказался утопленным в смоле. Доски потолка стали лопаться, из рваных дыр посыпались опилки и дохлые мухи. В воздухе начал разливаться запах разложения.

Хэл не выдержала и упала на колени, закрывая руками голову, чтобы защититься от искажающейся реальности.

Нет ничего хуже, когда привычные, уютные вещи – символы защищенности и уверенности – выворачиваются наизнанку и превращаются в пугающую карикатуру, а надежный дом медленно и неспешно проваливается в черный, иррациональный ужас.

Я поднялся со стула, который тоже приобретал черты какого-то хищного насекомого, и наклонился над девушкой, сжавшейся в комок.

– Страшно?

– Да, – выдохнула она едва слышно. – Очень.

– Им тоже было страшно. И больно. Туану. Никосу. Кеуте. Мне. Вспомни об этом в следующий раз, когда захочешь напугать или причинить боль. Вспомни этот страх.

– Я поняла. Не надо больше. Пожалуйста!

Я выпрямился, опустил ладонь на ее голову и… открыл глаза. Рядом с громким всхлипом подскочила на постели Хэл. Рывком отстегнула браслет, встала с кровати и, не глядя на меня, вышла из комнаты, спотыкаясь. Сдернула куртку с вешалки, хлопнула сначала дверью в коридоре, затем – входной. Ушла. И мне было понятно ее желание побыть одной…