Мой нежный хищник - Регина Грез Страница 52

— Ив любой момент ты мог стать человеком?

— Но, ведь тебе гораздо интереснее было гулять с волком, так? Ты даже жаловалась как-то, что у тебя никогда не было щенка, а тебе хотелось бы иметь большую грозную собаку, которая бы тебя охраняла. Я решил доставить тебе это удовольствие и предложил себя… в виде волка.

На губах Веймара теперь играла уже знакомая самодовольная усмешка. И Катя вдруг поняла, что вся ее злость и обида тает, уступая место легкой досаде. И… еще какому-то странному, теплому чувству, что заставляет сильнее стучать сердце и быстрее гонит по венам кровь.

— Ты озябла, давай-ка вернемся в дом.

Голос Веймара теперь был так ласков, что Катя позволила себя приобнять и, опустив голову, прошла внутрь просторного каменного холла. Навстречу уже бежала растрепанная Сирма. Веймар окинул служанку ледяным взором и сейчас же грубо заявил ей:

— Твоя Хозяйка бродит где-то ночью, а ты только сейчас спохватилась?

— Ах, мой Господин, умоляю простить меня, я ведь думала Леди Катрин уже отдыхает… Что же за нужда заставила вас выйти на улицу в столь поздний час, мы так испугались!?

— Немедленно согрейте Леди, принесите ей медовой воды и настой трав!

— Да, конечно, конечно…

Услышав требовательный, властный голос будущего мужа, Катя отстранила Веймара, что пытался плотнее закутать ее в плащ, и быстрым шагом стала подниматься по лестнице наверх. Сейчас в душе девушки снова стали боротся сразу несколько противоречивых чувств: стыд, гнев, досада и… страстное, непреодолимое желание быть как можно ближе к своему мужчине, оказаться в его сильных руках, прижаться к его телу…

Катя бросила последний взгляд на барона, что все еще стоял посреди холла, не спуская глаз с убегающей возлюбленной. Видимо, этот красноречивый взгляд, таящий в себе желание, столь сходное с его собственным жгучим «голодом» и подсказал Веймару, как следует поступить дальше. Барон улыбнулся уголком рта, принимая решение.

Катя вернулась в свою комнату, сбросила плащ прямо у порога и немедленно юркнула под теплое одеяло. Сирма подкинула полено в догорающий камин и с удовлетворением заметила, что в комнате стало тепло и так уютно, как может быть уютно только в покоях древнего замка, когда недалеко от постели горит очаг.

Катя посмеялась немного простодушному замечанию девушки и отослала ее вниз, отказавшись от всякого теплого питья. Сейчас Кате хотелось остаться одной и немного поразмыслить над тем, как ей дальше вести себя с Любимым, который, оказывается, может бегать по округе в Волчьем обличье. К этому факту биографии будущего Супруга, пожалуй, следовало еще привыкнуть.

Катя лежала в полном одиночестве на своей огромной постели, глазела на темное полотно занавесей над головой и, кажется, всерьез собиралась заплакать.

«И зачем я так резко с ним разговаривала… в чем я его обвиняла? Но он так сердито начал меня расспрашивать — где была? К кому ходила? За руку схватил… чуть что не так — сразу показывает свой тиранический характер. Нет, надо мне все-таки выдержать паузу и показать, что я такое поведение в свой адрес не потерплю… Но, мне-то как эту самую паузу пережить, я уже к нему хочу… чтобы он меня обнимал, ласкал… Я теперь знаю, он умеет быть нежным, даже очень…»

Внезапно тишину комнаты нарушил тихий скрип медленно открывающейся двери. Катя сначала натянула одеяло на вспыхнувшее румянцем лицо, а потом вдруг рывком села на кровати с закрытыми глазами и громко заявила:

— Я велела всем слугам уйти, я не желаю ни с кем разговаривать. Я устала и хочу спать! Попрошу меня не тревожить… до утра… хотя бы.

На эту бурную тираду не последовало ответа и немного подождав в полной тишине Катя решилась приоткрыть один глаз. И опешила… при отблесках света, исходящего от камина, девушка увидела, что перед ее кроватью стоит большой Волк. Катя быстренько справилась с легким испугом и отвернулась к окну, чтобы спрятать невольную улыбку.

— Какая наглость заявиться сейчас ко мне в таком виде! Я вас не приглашала!

Зверь вдруг жалобно заскулил, опустился на живот и положил голову на лапы, видимо, в знак глубочайшего раскаяния. Катя со вздохом заглянула за край постели и сердце девушки дрогнуло при виде искренней грусти в глазах Серого Хищника. Но, возможно, у Катерины просто разыгралось воображение…

— Вот уж нет! Я не собираюсь так быстро вам это прощать! Вам следовало сказать мне гораздо раньше, а не наблюдать за тем, как я купаюсь совсем голая и не лезть мне потом в трусики своим… своим языком… К вашему сведению, я вообще не приемлю такое… такое… откровенное…

Катя вдруг поняла, что совершенно не может больше сердится и сейчас просто рассмеется на всю комнату. Почувствовав перемену в ее настроении, Волк тотчас поднялся и одобрительно фыркнул, а потом тонкое поскуливание раздалось уже почти на кровати, куда Волк, кажется, на полном серьезе собирался запрыгнуть.

Катя не сдержалась и погладила Зверя по мохнатой морде:

— Беги-ка в свой лес, дружочек, или укройся в комнате, что в конце коридора. Увидимся завтра…

Катя едва могла сдержать возглас разочарования, когда увидела, что Волк опустил лапы с кровати и отвернулся. «Нет, нет, не уходи, только не сейчас, я не смогу сейчас быть одна… я все равно побегу за тобой следом!»

Но Волк и не собирался никуда исчезать, как бы ни так… Волк отлично знал, что эта длинная ночь будет целиком принадлежать Ему… как и эта дивная Женщина, что с трепетом сейчас следит за каждым его движением. Волк ликовал…

А Катя с облегчением выдохнула, когда обнаружила, что Серый Приятель всего лишь обошел кровать и забрался на нее с другой стороны, кажется, собираясь устроиться на ночлег рядом с Хозяйкой. Теперь они лежали рядом и смотрели друг другу в глаза.

Катя натянула одеяло до самого носа и начала изливать наболевшее:

— Вот послушай, я теперь даже не знаю, как мне к тебе обращаться, как с тобой говорить. Я беспокоилась о тебе, когда ты побежал на звуки охотничьего рога, я боялась, как бы тебе не причинили вред в лесу, а потом вдруг исчез Веймар. Я стала о нем волноваться, а Он, оказывается, это Ты… как все здесь у вас удивительно, это же надо еще уложить в голове, что Ты — это Волк… Веймар? Ты меня, правда, сейчас понимаешь, дай какой-нибудь знак.

Волк поднял голову с явным намерением лизнуть Катину щеку, но девушка ловко отстранилась:

— Ну уж нет… не подлизывайся… в прямом смысле этого слова. И вот чего ты сейчас добиваешься, ответь? Почему не рискнул прийти ко мне в обычном виде? Думаешь, я не буду ругаться с Волком? Ты все просчитал, да? Знаешь, что мне нравятся зверюшки, даже такие лохматые и клыкастые…

К великому изумлению девушки, Зверь явно покачал головой, со всем соглашаясь.

— Какой же ты у нас умный… красивый… очень замечательный во всех смыслах. И такой почти деликатный и нежный… Так, кого же мне теперь больше любить из вас двоих — человека… или Зверя?