Наше величество Змей Горыныч - Ирина Боброва Страница 52

– А отказать не мог? – поинтересовался царь Вавила, тоже не одобряя причуды младшей дочки.

– Не мог. Не выношу ее слез. – Потап вздохнул. – Да и права она. Из царского терема да в мой дом – все равно что в казарму. Да мезонина еще ничего, не страшно. Еленушка во дворе фонтанарию устроить вздумала… Что делать – ума не приложу!

– Я тут думал, и чего это Елена Прекрасная целыми днями на сторожевой вышке сидит? Оказывается, она в Лукоморье теперь главный дружинник! – Садко не упустил случая подшутить над родственником, подначил Потапа. – А фонтанарий – вещь в хозяйстве нужная, так что зря ты, воевода, переживаешь!

– Просвети, Садко, – попросил Потап, – а то я всю голову сломал, ум за разум заходит уже, а полезности от того фонтанария так и не нашел!

– Лягушек супружница твоя разводить собирается, – сказал Садко и, глядя на вытянувшееся лицо воеводы, рассмеялся. – А что, будет тебя лягушатиной кормить согласно хранцузскому обычаю! Ежели уж жить на заграничный манер – то полностью!

– А моей Василисе все равно где жить, лишь бы книги были, – похвалился Иван-дурак. – И никаких мезонинов с фонтанариями ей не надобно!

– Жаль мне тебя, Ванюша, – сказал царь-батюшка. – Ведь старшенькая у меня только грамоте и умеет – ни сварить, ни сшить, ни соткать.

– Зато столько сказок знает – не переслушаешь! А все остальное я сам сделаю, чай, руки на месте. И опять-таки, если бы не я, с голоду померла бы, по своей премудрости она поесть забывает… – Тут поплавок снова задергался, по воде заелозил. Иван удилище дернул и вытащил из пруда крупного карася.

– Говорят, кому с женой не везет, тот в охоте да рыбалке удачлив, – снова съехидничал Садко, с завистью поглядывая на рыбину. – Да оно и понятно – Василиса покушать шибко любит!

– А ты, Садко, не дерзи, тебе с женой больше всех повезло, – вступился за Ивана царь Вавила.

– Да, батюшка, Марья, конечно, искусна в делах, но больно уж ревнива, – вздохнул купец. – Ни на минуту от себя не отпускает. Ей, конечно, все равно где жить, но в дороге она из любого подручного материала дом сделает, а как же походная романтика? А когда телегу самоходную смастерила, то совсем туго стало. Телега огнем пышет, а Марья знай себе дрова в топку подбрасывает. Мне эта самоходка страшнее десяти Змеев Горынычей будет, но не покажешь же супруге, что страшно?

– Интересно, а нашел ли Горыныч сродственников? – задумчиво произнес Вавила, вспомнив Змея. Он за поплавком уже и не следил, на спину улегся да облака рассматривал. Одно облако больно змея формой своей напоминало. – Хорошо, если б нашел. Так-то он мужик неплохой, хоть и в трех личностях одновременно пребывает.

– А ну как вернется он, да не один? Приволочет родни трехголовой без счету, что тогда делать будем? – спросил воевода, после царевых предположений озаботившись безопасностью государства.

– Вряд ли, – лениво ответил разомлевший на солнышке царь. – Зачем они с места обжитого сниматься будут? Скорее всего, он там и останется.

– Так я тому только рад буду, – проговорил Потап, – в интересах государственных оно лучше.

– Кстати о государстве… – Садко вдруг заметил, что поплавок задергался. Он потянул удилище, но на крючке только комок тины болтался. Купец в сердцах удочку в сторону, кинул да снова с завистью посмотрел, как Иванушка-дурачок рыбу из пруда вытащил. На этот раз дурню попалась знатная щука. – Везет тебе, Ваня, – сказал Садко, – то ли с Водяным в дружбе пребываешь?

– Ты о делах государственных говорить начал, – напомнил Потап.

– И точно. – Садко достал из кармана письмо и подал царю Вавиле. – Урюк Тельпек передал, лично в руки тебе доставить наказывал.

– И-ех, дела, дела… – Вавила нехотя поднялся, траву да сор с рубахи стряхнул. – Пойдемте в Городище. С хызрырского только Василиса Премудрая прочесть может.

Садко и Потап тоже на ноги поднялись, а Иван-дурак пожелание проигнорировал.

– Ты что это, Иван? – спросил Вавила.

– Да я, царь-батюшка, в делах государственных не помощник. Я лучше рыбки еще половлю.

Василису Премудрую долго искать не пришлось. Царевна на краю колодца сидела – Водяного английскому языку обучала.

– Герла – девица, вуман – баба, вайфа – супружница законная, – повторял вслед за ней Водяной, заучивая сложные слова.

– Понятно, почему Ивашке на рыбалке такая удача валит, – только и присвистнул Садко. – Слышь, Водяной, а механике научиться не желаешь? Марья тебя быстро к делу инженерному приспособит!

– Зачем мне это? – пожал плечами Водяной. – Я же не в институту полутехническую поступать собираюсь, а к Ундине Аглицкой свататься!

На том урок Василиса закончила да в терем царский пошла – письмо от хана Хызрырского читать. И другие царевы дочки тоже присоединились. Марье все равно было, что хан Хызрырский пишет, она рядом с мужем побыть хотела.. А Елена Прекрасная просто не могла что-то пропустить, а потом сгорать от любопытства.

– «Государь белый царь! – начала читать Василиса, предварительно прочистив горло кашлем. – Младший брат твой Урюк Тельпек привет тебе шлет! Прослышали мы от верных людей, что вдовствуешь ты давно и большой телесный ущерб от этого имеешь. Однако ж видели, что весь досуг свой и всю жизнь свою посвятил ты воспитаниям прекрасных чад своих – царевича мощного Власия»… Якши джульбарс!..»

– Батюшка! – воскликнула Елена Прекрасная, перебивая чтение. – Да что ж это он братца нашего собакой обозначил?!

– Это почему ж собакой, доченька? – полюбопытствовал царь, не уловив никакой связи с прочитанным в вопросе дочери.

– Ну как же… – Елена лобик с трудом наморщила, будто что вспомнить пыталась. – У нас же собак таким именем называют!

– Вот дура, – прыснула со смеху Василиса, – джульбарс по-ихнему, по-хызрырски, означает хорошего охотника на зверя лютого – тигру полосатую!

– Ладно, Василисушка, не отвлекайся, дальше читай, – попросил Вавила. Ему очень интересно было, чем письмо то закончится. Давно уж царь повадки степных соседей выучил и знал, что чем больше похвал да лести, тем серьезнее будут запросы. А уж это послание прямо-таки из одних похвал и состояло!

Василиса Премудрая тут же выполнила отцовскую просьбу и продолжила чтение:

– «И премудрой царевны Василисы, которая умностию своей превзошла царицу Бадшебу»… По-лукоморски Бадшеба та царицей Савской. зовется…

– Каков невежа этот Урюк Тельпек! – снова вмешалась в чтение младшая царевна. – Опять он оскорблениями разбрасывается!

– Да где ж ты оскорбления усмотрела, Еленушка? – спросила старшая сестра, удивленная Елениным негодованием.

– Ну как же, – Елена взмахнула руками, сильно жестикулируя, – всем известно, что у царицы той Бадшебы Савской ноги были кривые да волосом поросшие! Это ли не оскорбление, сестрица?!