Принц снов - Курт Бенджамин Страница 51

Льешо остался в одиночестве в удивительном месте, не существующем в его собственном мире. С минуту постоял, вглядываясь в окружающие красоты, а потом, внезапно вздрогнув, обернулся в поисках тех самых ворот, которые впустили его сюда. Здравый смысл подсказывал, что это не его территория. Нужно срочно проснуться, спуститься с горы туда, в город, и лечь в свою постель. Но ворот не было — они исчезли. Теперь вокруг простирался лишь сад, переходящий в заросли дикой травы и кустарник, — насколько хватал глаз.

Признаков дружественного обитания заметно не было. Рука сама потянулась к мечу, и в этот момент юноша вспомнил, что отправился в путь во сне, а значит, вышел не вооруженным. Найти хотя бы копье или, на худой конец, грабли — но нет, он мог противостоять притаившимся в подлеске рычащим и угрожающим существам, только имея собственные пустые руки.

С трудом преодолевая страстное желание свернуться калачиком на какой-нибудь ветке и так дождаться возвращения Свина, Льешо оглянулся в поисках хоть какой-нибудь вехи, обозначающей пространство. И внезапно оказался лицом к лицу с простой женщиной в скромной одежде хозяйки пчелиных ульев.

— Значит, ты пришел.

Женщина приподняла густую сетку — такую, какие у пчеловодов всегда свисают с полей шляп, — и внезапно лицо ее осветилось прекрасной, яркой и солнечной улыбкой. Неожиданно Льешо растерялся: все первоначальные предположения были неверными. Казалось, одно и то же пространство отдано двум образам, и каждый из них требует свою долю внимания. Первый образ — хозяйки пчел — казался вполне понятным. Второй же заставил юношу вздрогнуть — он не осмелился даже мысленно назвать его.

— Меня привел сюда Свин.

Юноша обращался к простой, понятной женщине, и постепенно второй, странный образ, бледнея, отходил в тень.

— Да, Свин, — кивнула собеседница, вздрогнув от неведомых Льешо воспоминаний. — Но ты все-таки пришел. Наконец-то.

— Это только сон, — ответил принц на невысказанный вопрос. — Остаться я не смогу.

Действительно, надо было спешить туда, в реальную жизнь за тысячу ли и от Кунгола, и от золотых ворот.

— Не прогоняй сны. Весь небесный мир держится на них.

Женщина посмотрела принцу прямо в глаза, слегка кивнула, чтобы придать своим словам больший вес, и вдруг исчезла, словно растворившись в листве. Продираясь сквозь заросли, словно дикий кабан, Льешо попытался ее догнать, однако не нашел и следа — лишь в вышине в кроне дерева жужжал рой диких пчел. Он вспомнил, как хотел спрятаться за стволом. Появление незнакомки спасло от болезненного откровения — в раю не прячутся, поскольку спрятаться там негде. Блуждая по лесу, Льешо совсем потерялся; теперь он уже даже не представлял, откуда пришел сам и куда направился Свин.

Почти отчаявшись, принц поднял глаза и вдалеке, над вершинами деревьев, внезапно увидел крышу садового павильона. К нему вела едва заметная заросшая тропинка, и Льешо пошел по ней. Так шел он, как ему показалось, несколько часов, хотя свет дня совсем не менялся. Да, ведь одна из задач его испытания в том и заключалась — принцу предстояло разыскать Полуночную Нить — рассыпавшееся на отдельные черные жемчужины драгоценное ожерелье Богини. Лишь это ожерелье могло вернуть на небеса полночь. Впрочем, осознание ответственности ничуть не облегчило задачу.

Борясь с зарослями и собственным страхом, Льешо упорно пробивался вперед. Раз-другой почудилось, что в зарослях мелькнула человеческая фигура, однако, приблизившись, он никого не находил. Уже перевалило за полдень — то есть полдень по меркам того мира, где день сменялся ночью и наоборот. На горизонте собрались черные грозовые тучи, и их приближение создавало иллюзию наступления вечера. Облачную толщу пронзила молния, полил дождь, град оказался настолько крупным, что прибил траву и оставил на руках Льешо синяки. Сквозь мокрые, черные от дождя колючие заросли принц с трудом продирался к укрытию. Он надеялся, что хозяйка пчел уже где-то спряталась; ему же оставалось молиться и просить пощады и у молнии, и у бурных водных потоков. Спрятаться было негде, и приходилось взывать к Богине и продолжать путь.

И вот настала минута, когда гроза наконец прекратилась. Вышло солнце, согрело землю, и вокруг начал подниматься густой теплый пар. Льешо боялся оступиться, однако почва под ногами была вполне твердой, даже несмотря на закрывавший ее слой скользкой грязи. И только сейчас, уже совершенно не нужный, внезапно на пути вырос павильон — тот самый, крышу которого юноша видел издалека еще до грозы.

Когда-то, должно быть, это строение украшало сад своей несказанной, возвышенной прелестью. Сейчас же гниющие листья и экскременты хищных зверей превратили его в зловонные развалины. Льешо помедлил у основания короткой лестницы — не хотелось оставлять на светлых ступенях заметные даже издалека грязные следы. Впрочем, какой вред мог нанести один-единственный человек и без того разрушенному павильону? Осторожно пробираясь сквозь развалины, Льешо вошел внутрь.

Крыша здания оказалась пробита стволами поваленных бурей массивных деревьев, а на полу валялись осколки черепицы и сломанные ветки. В дальнем углу павильона стоял полусгнивший, попорченный мышами диван. Льешо начал пробираться к этому остатку нормальной человеческой жизни; его все еще не покидала надежда найти новую знакомую. Но нет, павильон пустовал — в нем никого не было. Стоя в полком одиночестве и совсем потеряв направление, принц не знал, как найти дорогу к воротам, где разыскать Свина? В полной растерянности он расправил ветхую, погрызенную обивку вонючего дивана и осторожно присел на его краешек.

— Что же здесь случилось? — тихо, разговаривая сам с собой, поинтересовался Льешо.

— Избыток отчаяния и недостаточно серьезное отношение к собственным обязанностям.

Неожиданный ответ прозвучал откуда-то сзади, из-за спины. Реакция принца оказалась стремительной: вскочив, он принял воинственную позу и даже поднял для бокового удара ногу. Но выяснилось, что голос принадлежал Свину. Да, за диваном стоял джинн. Теперь он уже был одет — раздобыл где-то грубые штаны и простую, запачканную грязью рубашку. Грязь застряла и между зубьями грабель, и в раздвоенных копытах — обуви на ногах у джинна не было.

Льешо изменил позу и расслабился, однако внутренне все еще оставался настороже.

— Что произошло? — требовательно повторил он. — Куда ты меня завел?

О встрече с хозяйкой пчел юноша не обмолвился ни словом, опасаясь, что ее создало его собственное воображение.

— Ты и сам прекрасно знаешь, что мы пришли в небесные сады.

С этими словами Свин оперся на грабли; его круглая гладкая физиономия носила следы явного изнеможения. На ручке граблей запеклась кровь, а на черных толстых пальцах джинна нельзя было не заметить кровоточащих рваных мозолей. Да, Действительно, передняя пара копыт у Свина оказалась заменена человеческими руками.

— Так вот то, что здесь произошло, — это отчаяние. Однако мне удалось как следует поговорить с младшими садовниками, и в результате мы хотя бы получили дождь.