(не) девственница для дракона - Мария Люта Страница 51

— Просто не могу никак осмыслить, что ты и есть та маленькая и бойкая задира, что всегда доводила деда до белого каления. Сколько раз он снимал из нас штаны, улаживал перед собой на диван и отхаживал ремнем за какие-то наши проделки? А теперь… Теперь ты роковая красотка.

Я прыснула смехом и сама удивилась, что смех сам по себе вышел более низким, грудным — что ж, образ меняет не только то, как нас воспринимают другие, но и нас самих.

— Роковая? Нет, Феликс, ты ошибаешься. Роковая — это точно не обо мне, — я не просто скромничала, а искренне так считала. Действительно, симпатичная серая мышка — вот это ближе к правде. — Все дело в этом платье. Вот сниму его и увидишь, что я вовсе не… — я замолчала, так как улыбка принца стала еще шире и веселей. — Что такое?

— Анна, ты осознаешь, что я тоже вырос? Я теперь мужчина, — прошептал мне заговорщицким голосом, словно открыл огромною тайну. Тем не менее, его откровение мало помогло: да, я глазами видела, что передо мной симпатичный молодой человек, но воспринимала его лишь как конопатого мальчугана. — Всевидящий видит, что я не планирую переходить дружескую черту — все-таки наша дружба ценна уже сама по себе, да и твои гляделки с драконом кое-о-чем говорят — но не стоит будоражить мое воображение такими фразами!

Ох, у этих мужчин одно на уме. Я закатила глаза.

— И вот так вот тоже лучше не делать.

Я прикусила губу.

— Анна…

— Что? И это тоже запрещено? Знаешь, просто напиши мне весь список…

Мы протанцевали еще несколько танцев. Я не особо смотрела по сторонам. Благо, от Феликса было трудно отвести взгляд. Успела лишь заметить, что Бахтиеор танцует только с Ребеккой. И… я была рада. Не было чувства, что он предает Луизу.

На Арденса я не смотрела очень старательно. И все же, кажется, не пропустила ни одной новой девушки, которую он приглашал на танец. И каждый раз у меня болезненно перехватывало дыхание. Все они поедут на Отбор. И, возможно, именно вот эта претендентка станет его женой.

— Пойдем прогуляемся, а не то ты испепелишь дракона взглядом.

Была как раз средина бала и музыканты огласили небольшой перерыв. Феликс же повел меня в сторону выхода в сад.

— Не испепелю. Он ведь Огненный, таким огонь не почем. А что, так заметно? — я огорченно вздохнула. Очевидно, стена из злобы и ненависти, которыми я отгородила свое сердце, была не такой уж надежной. Или же чувства были сильнее, чем я предполагала. Ничего, я буду упорно работать над любой из этих причин.

— Ты влюблена в него? — спросил, когда мы оказались одни на неосветленной алее. — Можешь не отвечать, я и так вижу, что да.

— Все в прошлом, Феликс.

— Знаешь, я расстался с Евой два года назад, но когда узнал, что она в прошлом месяце вышла замуж, то едва не тронулся рассудком.

— У нас с Арденсом все по-другому. Я уже ненавижу его. Любви уже почти нет.

Феликс грустно, но все так же лучезарно улыбнулся и кивнул в сторону особо темного участка:

— Он хочет с тобой поговорить.

Я присмотрелась в указанном направлении: из тени деревьев вышел темный силуэт.

Арденс… Я усиленно задышала, накрываемая волной паники. Нет, это вообще никуда не годиться! Общение с Феликсом здорово меня расслабило, вновь сделало открытой. Однако стоило лишь взглянуть на приближающегося мужчину — дракона, Главнокомандующего Загорья — как маска из холодного безразличия вернулась на мое лицо, погружая мысли и чувства в мертвое спокойствие, воздвигая вокруг сердца дополнительные баррикады. Благо, перерыв между танцами недолгий, так что я смогу продержаться, что бы не сказал Арденс.

— Я оставлю вас одних, — Феликс учтиво склонил голову, но я удержала его за руку.

— Нам нечего обсуждать такого, чему ты мог бы помешать.

Арденс с силой сжал губы:

— Ваше высочество, при всем уважении, но все же нам с леди Анной лучше остаться наедине.

— Или так или никак, — отрезала я непреклонно.

— Я буду рядом, Анна, — Феликс сжал мою руку и отошел на пару метров в тень живой изгороди, так что его почти не было видно.

Арденс сделал шаг ко мне.

— Не подходи, — сказала холодно.

— Анна, нам нужно поговорить.

— Я слушаю.

Арденс стрельнул глазами в сторону Феликса:

— Завтра с рассветом мы с Бахом уезжаем в Загорье.

Как!? Уже завтра!? Я с трудом удержала судорожный всхлип. Внутри меня что-то оборвалось, но я призвала все свое мужество:

— Ты хотел сказать с Бахом и с дюжиной счастливых невест?

— Да, Анна.

— Поздравляю.

— Поехали со мной.

— Ты издеваешься? — я горько засмеялась.

— Анна… я люблю тебя.

У меня словно выбили почву из-под ног. Что он сказал? Он любит меня!? Это были самые желанные слова, но сейчас они не могли ничего изменить. Я покачнулась, но все же устояла и прикрыла глаза: то, что я собиралась ответить, я пока не могла сказать мужчине в лицо, потому что это не было полностью правдой. Пока что.

— А я ненавижу тебя.

Арденс прищурил глаза, опалив меня яростным взглядом:

— Давай поговорим наедине, без принца условно дружеского государства в свидетелях.

— Это "условно дружеское государство" — моя Родина. И я отсюда уезжать не собираюсь.

Арденс провел ладонями по лицу и закинул руки за голову. Я видела, что он хочет сказать мне многое, но сдерживается из-за Феликса. Я же была благодарной принцу, что он не оставил меня. Не знаю, до чего бы дошел наш разговор, будь мы с Андерсом наедине и он бы позволил себе быть более настойчивым. Но я не могла согласиться, не могла уехать с драконом в страну драконов. Я бы сама себя презирала. Да и кем бы я там была — любовницей? Делила бы его с женой? Не отменит же он Отбор, в конце концов…

— Анна, клянусь, я найду выход. Любой ценой.

Что он имеет в виду? Но я не позволила словам проникнуть в сердце, они талой весенней водой сбежали по воздвигнутой мною стене.

— И драконом тоже быть перестанешь?

Арденс молчал целую вечность.

— Тебе разве не нужно выбрать еще шестерых претенденток? — я первой не выдержала удушающей тишины, которую нарушал лишь громогласный стук моего сердца. Казалось, даже Феликс может его услышать.

— Ты права, — Арденс горько ухмыльнулся. — Прощай, Анна. Ваше высочество, — Арденс кивнул принцу, и, круто развернувшись, ушел прочь.

Я же хотела ответить "Прощай, Арденс", но не смогла: спазмом сдавило горло. Ведь сказать "прощай" — значит признать, что мы больше никогда не увидимся.

Ни-ког-да.