Маг, связанный клятвой - Кристофер Сташеф Страница 49

Камень небесный, блесни метеором,

Корень подземный, явись, мандрагора...

Ночь взорвалась страшным ревом. Мэт застыл с разинутым ртом, так и не закончив четверостишия, — на него надвигалась громада бушующего огня. Ряды нападавших раздвинулись с громкими криками, чтобы освободить место полыхающему колоссу. Мэт вдруг услышал свой собственный голос: «Нет! Не может быть! Неужели это сделал я?» Нет, это было, вот уж точно, не результатом его заклинания о метеоре, потому что, когда полыхавший колосс приблизился, Мэт смог разглядеть двенадцатифутовый ствол дерева, ярко горевший, словно рождественским костер. Бревно приближалось к Мэту, медленно-медленно переставляя ноги. Два больших наплыва на верхнем конце, сверкая, смотрели на Мэта. Глубокий прорез чуть ниже глазниц-наплывов вдруг раскрылся и заревел: «Ты! Мерзкий колдун! Самый мерзкий из всех колдунов! Никогда и ничем я тебя не обижал! Ни в чем грешном я не повинен! За что же ты проклял меня и я должен терпеть страшные муки?»

Мэт был в таком замешательстве, что только молча смотрел на бревно.

Наконец оно врезалось в ограду, и три ближайших кола занялись огнем. Бревно глянуло на них и, снова найдя глазами Мэта, закричало ему: «И что же, теперь ты обречешь и эти невинные создания вечно гореть в огне? Ты их проклянешь, так же, как и меня?»

— Но я не делал этого! — закричал Мэт. — Я в жизни тебя не видел!

— Еще как видел, — захрипело в ответ горящее бревно, — хотя, конечно, силы Ада увеличили меня в размерах так, что я теперь могу стать той силой, которая уничтожит тебя! Я был тем маленьким прутиком, который ты воткнул в землю, чтобы отметить место, тем маленьким безобидным прутиком, который ты с проклятиями выкинул!

Даже панический страх, обуявший Мэта, не помешал ему сообразить, что это не иначе как дело рук Гордогроссо. Король-колдун увеличил маленький прутик, который Мэт недавно вышвырнул со словами: «Будь ты проклят!» — и. вытащил его из Ада, чтобы запугать Мэта.

Минутку-минутку... Но ведь вечные мучения не для всех, а только для проклятых душ...

— Но ты не мог быть обречен на вечные муки! — закричал Мэт. — У тебя же нет души!

Бревно замерло на месте, глаза расширились от удивления.

Мэт еще настойчивее продолжал:

— Ад существует только для душ грешников! И никто другой не может тебя послать гореть в Аду, только ты сам, отказавшись от Господа Бога! Ты когда-нибудь отказывался от Него?

— Нет, — призналось дерево.

— И у тебя нет души, которую можно было бы послать в Ад! Материальные вещи, будь то плоть или камень, дерево или железо, не попадают в Ад! Только души!

— Если это правда, — сказало дерево, — значит, я не могу быть проклято.

Пламя начало ослабевать.

— Правильно! — закричал Мэт. — А если ты не было проклято, ты не можешь гореть в огне!

— Да... точно. — Языки пламени стали еще слабее.

— На самом деле, — продолжал кричать Мэт, — ты не можешь даже передвигаться! Просто какой-то идиот-колдун вбил тебе в голову, что ты живое существо, чтобы подвергнуть пыткам!

Получилось. Последние искорки пламени потухли в глазах дерева, и оно начало падать.

— Древесина! — закричал Мэт, и тлеющее бревно с грохотом рухнуло на землю.

Уф... Наконец-то... Но в результате этого инцидента в линии защиты осталась брешь — три сломанных кола.

Впрочем, пламя горевших бревен заворожило и солдат, которые в ужасе взирали на них.

Мэт не замедлил воспользоваться случаем:

— Быстро! Бегите! Прячьтесь в горы и кайтесь! Иначе вы все будете пылать в вечном огне Ада!

Объятые ужасом солдаты издали дружный вопль и, развернувшись, бросились наутек. Они пробежали мимо двух рыцарей в кожаных куртках, которые, размахивая своими саблями, яростно кричали им вслед:

— Не верьте этому сумасшедшему! Остановитесь! Вернитесь! Что значат все ужасы в ином мире по сравнению с гневом короля Гордогроссо здесь?

Но, похоже, солдаты вполне осознали, что их ожидает в мире ином, и никто не вернулся.

Один из рыцарей обратился ко второму:

— Я по крайней мере больше боюсь Гордогроссо, чем Господа Бога! Я скорее готов погибнуть в бою, чем предстать перед королем. — И решительно настроенный продолжать бой, он повернулся к горевшему частоколу.

С большой неохотой второй рыцарь решил последовать его примеру.

— Остановитесь и подумайте! — Мэт вытянул вперед руку. — Если вы умрете солдатами Гордогроссо, вы незамедлительно попадете в Ад.

Второй рыцарь заколебался.

— Дурак! — закричал первый. — Ты что, готов потерять все свои поместья и земли, которые дал тебе король? Я — нет! — С криком он бросился в пролом и, оказавшись внутри круга, широко замахнулся саблей.

Фадекорт отпрянул, уклоняясь от удара, и прежде, чем рыцарь приготовился ко второму удару, его пронзило копье циклопа. Рыцарь дернулся, чтобы прикрыться щитом, которого у него уже не было, но пика, оставив глубокий кровавый след на руке, пронзила ему горло. Фадекорт действовал как в лихорадке. Он быстро выдернул копье и приготовился нанести смертельный удар.

— Я не оставлю тебя умирать медленной и мучительной смертью, будь ты друг или враг!

— А как же его душа? — Иверна потянула циклопа за рукав.

— Ты раскаиваешься во всех своих грехах? — застыв на мгновение, спросил циклоп.

Рыцарь едва смог кивнуть головой.

— Мы можем его спасти! — крикнул Мэт, но тут он увидел, как много крови потерял рыцарь. — Нет, уже поздно.

Копье прошло через сердце рыцаря и воткнулось в землю.

Фадекорт выдернул копье за древко и медленно повернулся ко второму рыцарю.

Рыцарь пристально посмотрел на него, его лицо побелело, и, издав крик отчаяния, он, спотыкаясь, побежал. Фадекорт отступил чуть назад, наступив на хвост дракогрифа. Рыцарь бежал прямо к Иверне. Мэт закричал и прыгнул ему наперерез, точно так, как это ему не раз приходилось видеть в кино. Приземляясь, он сбил рыцаря с ног, и тот распростерся на земле. Новая боль в плече теперь вполне уравновешивала боль в ноге. Мэт попытался подняться, но все, что ему удалось, это перекатиться и упереться в землю локтями. Когда он поймал взглядом Иверну, она стояла над рыцарем, занеся над ним копье.

— Ты, ублюдок! Жалкий хвастун! Никуда не годный рыцарь! До какой же ты докатился подлости, чтобы ударить бедную, беззащитную девушку?

— Точно, — согласился Мэт, — это омерзительно.

— А вы, сэр, помолчали бы! — бросила ему Иверна. — Вы тот, кто, не задумываясь, наносит подлые удары!

— А он тоже, — парировал Мэт. Фадекорт положил конец этим препирательствам, выступив вперед и выбив саблю из рук рыцаря.