Дочери Тьмы - Лиза Джейн Смит Страница 49

Наступило молчание.

— Я провожу тебя, — наконец сказала Мэри-Линетт.Они вместе направились к двери и вышли из дома в сумерки. Эш закрыл дверь.

— Ты еще можешь уехать со мной.

— С тобой и Квином?

— Я отошлю его. Или уеду, а завтра вернусь и заберутебя. Или я вернусь сюда и останусь…

— Тебе нужно уехать и рассказать обо всем отцу. Сделатьвсе как положено, чтобы сестры были в безопасности. Ты и сам это знаешь.

— Хорошо, а после я вернусь, — в голосе Эшазвучало отчаяние.

Мэри-Линетт смотрела вдаль. Солнце уже село. На востоке небостало темно-пурпурным, почти черным. И в этот миг Мэри-Линетт увидела, каквосходит звезда. Нет, не звезда — планета Юпитер.

— Я еще не готова. Хотелось бы мне…

— Неправда, — сказал Эш, и, конечно, он был прав.Она знала это еще там, когда сидела у дороги и плакала, глядя на свой горящийавтомобиль. И хотя с тех пор она много думала об этом в темноте своей комнаты,она ничего не могла с собой поделать.

Она никогда не станет вампиром. Она просто не может все отвергнутьради этого. Она не сможет делать то, что должны делать вампиры, и оставатьсяпри этом нормальной, в здравом уме. Она не сможет стать такой, как Джейд, илиКестрель, или даже как Ровена с ее бледными мускулистыми ногами и инстинктомохотника. Мэри-Линетт глядела прямо в сердце Царства Ночи… и не смогласоединиться с ним.

— Я не хочу, чтобы ты изменилась, — сказалЭш. — Я хочу, чтобы ты оставалась собой.

Не глядя на него, Мэри-Линетт произнесла:

— Но мы не маленькие дети. Мы не можем, подобно Марку иДжейд, просто держаться за руки, хихикать и совсем не думать о будущем.

— Нет, мы всего лишь духовные супруги… Мы лишьпредназначены друг для друга навсегда.

— Если мы должны быть вместе навсегда, дай мне время.Возвращайся домой и немного подумай. Присмотрись к Царству Ночи и убедись, чтоты хочешь оставить его…

— Я уже знаю это.

— Присмотрись к людям и убедись, что хочешь связатьсвою жизнь с одним из них.

— И при этом помнить о том, что я с ними делал?

— Да, — прямо взглянула на него Мэри-Линетт.

Эш смотрел вдаль.

— Хорошо. Я согласен. Мне нужно многое уладить…

Мэри-Линетт знала это. Он привык думать о людях как оботребье… и пище. А то, что она увидела, когда они обменивались кровью, ей нехотелось больше себе представлять.

— Тогда постарайся уладить все, что сможешь, —сказала Мэри-Линетт, хотя она даже не надеялась, что это возможно. — И неторопись. Дай мне повзрослеть. Я еще не окончила школу, Эш.

— Через год ты ее окончишь. И тогда я вернусь.

— Может показаться, что время пролетело слишком быстро.

— Я знаю. В любом случае я вернусь. — Он ироничноулыбнулся: — А тем временем я буду сражаться с драконами, как всякий рыцарьради своей прекрасной дамы. Я докажу, что я тебя достоин. Ты будешь мнойгордиться.

У Мэри-Линетт перехватило дыхание. Улыбка исчезла с лицаЭша. Они стояли, глядя друг на друга.

Настало время поцелуя. Но они просто стояли и смотрели другна друга. Наконец они обнялись. Все крепче прижимаясь к Эшу, Мэри-Линеттзарылась лицом в его плечо. Эш осыпал ее поцелуями, повторяя:

— Я хочу стать человеком, я хочу стать человеком…

— Нет, ты не хочешь… — Поцелуи помешалиМэри-Линетт произнести это достаточно твердо.

— Хочу. Хочу.

Но разве одного желания достаточно? Мэри-Линетт знала, чтоон и сам все понимает. Дело вовсе не в том, кем он был, — важно то, что онделал… и что собирался делать. Он видел слишком много темных сторон жизни,чтобы стать нормальным человеком. Его характер уже сформировался, и Мэри-Линеттне была уверена, что он сможет переломить себя.

— Верь мне, — сказал он, будто услышав ее мысли.

Мэри-Линетт не знала, что ответить. И она сделалаединственное, чем могла ему помочь, — подняла голову. Их губы встретились.

Электрическая вспышка больше не причиняла боли, и розовыйтуман был прекрасен. Все вокруг стало теплым, чистым и удивительно спокойным…

Вдруг позади них постучали в дверь. Мэри-Линетт и Эш,вздрогнув, отскочили в разные стороны. Они удивленно смотрели друг на друга: ихчувства были еще слишком новы для них. Мэри-Линетт пришла в себя первой. Она рассмеялась,а вслед за ней засмеялся и Эш.

— Все на выход, — сказали они одновременно.

Первыми из дома вышли Джейд с Марком, за ними — Ровена иКестрель. Они остановились на крыльце, держась подальше от дыры. И всеулыбались Эшу и покрасневшей от смущения Мэри-Линетт.

— До свидания, — твердо сказала она Эшу.

Он долго глядел на нее, затем посмотрел на дорогу позадисебя, повернулся и пошел.

Мэри-Линетт смотрела ему вслед, часто моргая, чтобы сдержатьслезы. Ей все еще трудно было ему поверить. Но ведь в том, чтобы надеяться, нетникакого вреда? И в том, чтобы желать… Даже если желания почти никогда несбываются…

— Смотрите! — ахнула Джейд.

Они все увидели это… и сердце Мэри-Линетт радостно забилось.На северо-востоке темноту небосвода стрелой прочертила полоса света. Это былине тускло мерцающие звезды, а бриллиантовые россыпи зеленых метеоритов,искрящийся ливень, пересекавший половину неба.

Поздние Персеиды. Последние летние метеориты. Это было какблагословение.

— Скорей, скорей! Загадай желание, — нетерпеливоповторял Марк, обращаясь к Джейд. — Загадай на звезду, пока она летит.

Мэри-Линетт взглянула на его взволнованное лицо. Глаза братасияли от возбуждения. Позади него Джейд хлопала в ладоши, широко раскрыв глазаот восторга.

«Я так рада, что ты счастлив, — подумалаМэри-Линетт. — Желание, которое я загадала для тебя, сбылось. Теперь,может быть, я загадаю для себя.

Я хочу… Я хочу…»

Эш обернулся и улыбнулся ей.

— Я вернусь через год! И я убью дракона!

В темно-фиолетовых сумерках он уже спускался к дороге позаросшей травой тропинке. На мгновение он взглянул на Мэри-Линетт — настоящийрыцарь, отправляющийся в странствия. Странствующий безоружный рыцарь с сияющимибелокурыми волосами, уходящий в очень темную и опасную неизвестность. Затем онповернулся и, помахав рукой на прощание, пошел дальше.

Все кричали ему вслед: «До свидания!»

И Мэри-Линетт ощущала тепло и поддержку своего брата и трехсвоих кровных сестер. Жизнерадостная Джейд. Неистовая Кестрель. Мудрая испокойная Ровена. И Марк, который больше не был замкнутым и одиноким. Тиггитерся об ее ноги, добродушно мурлыча.