Частная магическая практика. Сны и явь - Елена Малиновская Страница 48

Дворецкий, представив нас, ретировался, и мы оказались напротив кожаного дивана и нескольких кресел, на которых удобно расположились две женщины и двое мужчин. За их спинами уютно потрескивал разожженный камин. Худенькая брюнетка, удивительно изящная и с огромными лучистыми глазами, при виде нас моментально вскочила на ноги. Седина только-только посеребрила ее виски, но на лице возраст был совершенно не заметен. Лишь около губ собрались морщинки, когда она приветливо мне улыбнулась. Сама того не желая, я почувствовала к ней расположение и улыбнулась в ответ. Наверное, это мать Вашария — леди Ясминия. Удивительно, как она отличается от своей сестры — Зарании. Та сидела на диване и даже не пошевелилась при нашем приходе. Лишь выпрямилась еще сильнее, хотя это казалось невозможным, и с подчеркнутым равнодушием провела рукой по седым волосам, поправляя и без того безупречную высокую прическу.

— Сынок, — повторила леди Ясминия и подошла ближе.

Вашарий ласково, но непреклонно отцепил от своей руки мои пальцы, которыми я отчаянно за него хваталась, и заключил мать в объятия. Не довольствуясь этим, легко приподнял ее, закружив в каком-то подобии танца. Удивительно, но я не почувствовала никакой ревности. Было видно, что мать и сын очень любят друг друга, но без патологического чувства собственности, как та же Зарания относилась к Дольшеру.

— Ну-ну, хватит. — Ясминия мелодично рассмеялась и не без труда выбралась из объятий Вашария. — А то твоя невеста обидится на меня.

И перевела на меня смеющийся взгляд, ожидая, когда нас представят.

— Сын. — Один из мужчин — высокий и седовласый, в осанке которого чувствовалась военная выправка, отставил в сторону бокал с вином и неспешно поднялся. Подошел к нам, чеканя шаг, протянул Вашарию руку. — Рад тебя видеть. Совсем забыл о своих родителях.

— Были обстоятельства, — лаконично обронил Вашарий. Привлек меня ближе, намекая на то, что он имеет в виду, и негромко проговорил: — Познакомьтесь — Киота Дайчер, моя невеста. Киота, это мои родители… — Тут он замялся, неуверенный, стоит ли упоминать их титулы.

— Для тебя просто Ясминия и Альфанс, — поспешила прийти к нему на помощь мать. Окинула меня донельзя восхищенным взглядом. — А ты красавица, дочка! Надеюсь, ты не против, если я буду тебя так называть?

Леди Зарания при этом не смогла удержаться от громкого невежливого фырканья. Тут же уткнулась носом в бокал, делая вид, что это произошло случайно, хотя и Ясминия, и Альфанс, и даже незнакомый мне мужчина, сидящий рядом с ней, недовольно посмотрели на нее. А Вашарий так просто испепелил гневным взглядом.

— Ну, я думаю, это несколько преждевременно, — замямлила я, не зная, как ответить на столь любезное предложение. Вдруг меня просто проверяют — насколько далеко зайдет моя наглость при первом знакомстве. Но тут Вашарий увесисто наступил мне на ногу, и я твердо проговорила, отбросив сомнения: — Да, конечно, я не имею ничего против! Спасибо.

— Пожалуй, наступил мой черед представиться, — поднялся со своего места мужчина, имени которого я еще не знала. — Лорд Кешар Барайс. Как вы понимаете, Киота, я отец того балбеса, который уступил вас Вашарию.

И с нескрываемым намеком уставился на мой живот, явно пытаясь оценить его размеры.

— Да, наш сын никогда не умел выбирать женщин, — все-таки не удержалась от колкости Зарания. Глянула на меня с такой ненавистью, что на миг мне стало трудно дышать.

— Зарания! — укоризненно воскликнула Ясминия. — Ну что ты, право слово!

— Не обращайте на мою жену внимания, — попробовал исправить ситуацию Кешар. Склонился над моей рукой с поцелуем, пробурчав так тихо, чтобы услышала только я: — Климакс, наверное.

Я с трудом удержалась от нервного смеха. Надо же, а отец у Дольшера тот еще шутник! И, по всей видимости, недолюбливает жену. До меня доходили слухи, что характер ловеласа, как и цвет глаз, тот унаследовал именно от отца. Частенько газеты взрывались скандальными подробностями очередного романа лорда Кешара Барайса, занимающего далеко не последний пост в Королевском совете. Леди Зарании можно было только посочувствовать. Беда не в том, что муж ей изменял, беда в том, что он не считал нужным это скрывать. Говорят, частенько он даже бахвалился своими подвигами в присутствии жены, сравнивая достоинства и недостатки своих многочисленных любовниц. Откровенно говоря, никогда не понимала, почему Зарания все это терпела. Как-никак она и Ясминия происходили из достаточно знатного рода Аддерни, правда, к настоящему моменту совершенно обедневшего. Сестрам повезло выйти замуж за состоятельных мужчин, но неужели из-за богатства стоило терпеть постоянные прилюдные унижения? Ой, сомневаюсь. Хотя не мне судить, конечно. Я-то вообще байстрючка и ношу под сердцем ребенка, отец которого собирается жениться на другой.

— Устраивайся удобнее, Киота, — между тем хлопотала вокруг меня Ясминия. — Быть может, тебе подложить подушку под спину? Я помню, как утомительно в твоем положении стоять. Налить тебе чаю или воды? Вина не предлагаю по очевидной причине.

— Мама! — негромко, но веско произнес Вашарий. — Успокойся. Киота прекрасно себя чувствует, иначе я бы не разрешил ей сюда приехать. Лучше давайте все сядем и начнем нормальный разговор.

По закону подлости, стоило ему только это произнести, как в гостиную опять величаво вплыл дворецкий, который с прежней громогласностью объявил:

— Прибыли Дольшер Барайс и Зальфия Дайчер.

Леди Зарания окаменела на диване. Ее лицо, искусно накрашенное, побледнело под толстым слоем пудры и румян. Пальцы с такой силой вцепились в бокал, что едва не раздавили хрупкий драгоценный хрусталь.

— Дорогая, — пробормотал Кешар, моментально обернувшись к жене. Осторожно отнял у нее фужер и поставил его на стол, грозно прошипев: — Только без сцен!

Вашарий буквально насильно оттащил меня в сторону и усадил в кресло, расположенное на достаточном удалении от предполагаемого места военных действий. Сам остался стоять рядом, с нескрываемым любопытством ожидая развития сцены. Все замерли в напряженном ожидании. Лишь дворецкий поспешил удалиться, не желая присутствовать при неминуемом скандале.

Моя тетя лучилась смехом и удовольствием. Она выглядела сегодня особенно прелестно в зеленом бархатном платье, удивительно подходящем под цвет ее глаз. Дольшер тоже улыбался, не желая даже на миг выпустить свою невесту из объятий, а возможно — просто опасался это делать, предполагая, что его мать тотчас же кинется в атаку.

Повторилась сцена знакомства Зальфии с родителями Вашария. Ясминия приняла ее с не менее дружелюбной улыбкой, но уже не так суетилась, как со мной. Альфанс обменялся крепким рукопожатием с племянником и поклонился моей тете. А вот лорд Кешар застыл, самым неприличным образом уставившись в декольте своей предполагаемой снохи. Зальфия была намного ниже его, поэтому ему не составило труда оценить, какое богатство скрывается в вырезе платья. Н-да, вылитый Дольшер! Уж с грудью у моей тети всегда был полный порядок.

— Папа, — внушительно произнес Дольшер, вряд ли обрадованный таким вниманием отца к своей невесте. — Не забывайся!