Один дракон – три парня. Дилогия - Дарья Сорокина Страница 46

— И ты вернул её к жизни?

— Это вышло случайно, всплеск, сильное эмоциональное потрясение, и она очнулась после моего прикосновения. Но то была бездушная марионетка. Потребовалось время, чтобы восстановить её личность, но это всё равно оказалась не Стерша, а мои жалкие воспоминания.

— Не верю. Почему синие не схватили её, когда она воскресла?

— Они умерли в тот же год. Медленно и мучительно. Оказалось, что я талантливый тёмный, — улыбнулся Гарен.

— Но ты отпустил Стершу в итоге?

— Да, она становилась злее в моём присутствии, я плохо влиял на возлюбленную. Решил отправить её обратно к родным. Она не хотела, пришлось заставить. Но я не смог полностью стереть из её памяти себя. Слишком эгоистичен. Стерша любила меня, но ненастоящей любовью, а той, что я представлял себе. Как всё сложно, да? — Гарен тяжело вздохнул.

Драй не заметил, как они очутились в центре полуразрушенного замка. Он тщетно старался переварить услышанное, и пытался вспомнить, какой была сестра последние годы. Немного развязная, чересчур радостная и беспечная. Ложь? Проекция Гарена?

Юноша помотал головой и посмотрел наверх. Над ними не было крыши, лишь кроны огромных деревьев, которые проросли здесь сотни лет назад.

Гарен положил Стершу на постамент в центре и провёл над её телом рукой. Оно засветилось фиолетовым. Глаза девушки тут же раскрылись. Они были залиты таким же мощным тёмным сиянием.

— Ты любишь свою сестру, Айнзам?

— Что за вопрос?

— Понимаешь, — замялся Гарен. — Просто так нельзя даровать жизнь, даже мнимую. За всё нужно платить цену.

— Какую цену? — тон тёмного не понравился юноше.

— Да не бойся, тебя убивать не буду, у меня есть небольшой запас энергии для милой Стерши, но недостаточно, чтобы вернуть её, — мужчина с нежностью погладил бледную руку, девушки.

— Не вздумай убегать, Единый, и забирать сестру, иначе она погибнет уже навсегда.

Драй хотел сказать, что при всём желании не смог бы открыть портал и, вообще, не представляет, как им вернуться . Вместо этого, он облокотился о постамент и прикрыл глаза, надеясь, что когда откроет их, всё происходящее окажется страшным сном, а он на самом деле ещё нежится с Региной на постоялом дворе.

Спаси меня Регина.

Бесконечно крутилось в измученном сознании угасающего юноши. Слишком много для одного дня, слишком невыносимо для одной жизни, даже когда проживаешь её в трёх воплощениях. Сестра давно мертва, возлюбленная принадлежит другому, а весь мир рушится на части, словно стены старого замка, куда притащил его Гарен.

Драй злился на Регину и на себя. Конечно, девушка была ни в чём не виновата. Но всё равно, её ласкал другой, а она отзывалась. Воображение красочно рисовало, как любимая выгибается и тихо стонет, когда тёмный покрывает её поцелуями, касается кожи, волос.

Что ещё происходило в башне, о чём не знает, и сколько ещё случится, если он сейчас не найдёт в себе силы открыть глаза? Братья в порядке, Драй чувствовал их. Они это он, но если сейчас умрёт, что будет дальше, кем станет Айнзам без этого кусочка души?

Ресницы юноши дрогнули, и он открыл глаза. Всё тот же полуразрушенный замок и тело Стерши, охваченное тёмным куполом. Девушка выглядела живой, и Драю даже казалось, что её грудь вздымается от дыхания.

Ребёнок...у неё был ребёнок, и она потеряла его. Сколько усилий потребовалось страдающей душе, чтобы скрыть боль за наигранной улыбкой. Дракон запутался, сложно поверить в историю Гарена, но зачем ему врать, зачем спасать Стершу?

— О, ещё дышишь, Единый? Думал, уже не свидимся, — на плече хозяина арены сидела крупная чёрная птица, в которой Драй без ошибок узнал Кройвена, проклятую тварь пустошей тёмных драконов.

— Зачем тебе это? — юноша кивнул на черноглазую птицу с клыкастым клювом и поморщился от отвращения.

— Ты ведь хочешь увидеть свою сестрёнку живой? Придётся принимать рискованные меры.

— Что собираешься делать? — Драй вцепился в каменный постамент и с ненавистью посмотрел на Гарена.

— Успокойся, от тебя мало требуется, — мужчина щёлкнул пальцами и из каменной плиты в ладони воплощения Айнзама выстрели тонкие, острые иглы.

— Дыши, Единый, и не жадничай. Это для сестры. Нужна живая сила, иначе чудо не случится.

Драй старался не смотреть, как камень жадно поглощает его кровь, и она бежит по узким желобкам, растекаясь красивым рубиновым узором. Когда постамент полностью напитался, иглы убрались обратно, а парень отшатнулся назад, но устоял на ногах.

— Молодец. Теперь открывай портал и уходи, скоро здесь соберётся много Кройвенов, жадных до свежей крови светлого. Крик одного ещё стерпишь, но сотня уничтожит тебя.

— Сотня кройвенов, откуда столько? — ужаснулся Драй.

— Вся земля здесь одно больше кладбище, Единый, ты же говорил, что знаешь историю. Пернатым это место пришлось по вкусу, и они дали очень богатое потомство, поглощая сердца павших в битве. Она, — Гарен с любовью погладил чёрную птицу, — их королева, и предана мне. Кройвены умеют открывать врата, туда, куда живым хода нет. Их крик будит мёртвых и убивает живых. Если они не вернут Стершу, никто не сможет. Уходи.

Драй нехотя начал раскручивать портал к своим братьям.

— Единый, — крикнул на прощание Гарен. — Это не значит, что я не вернусь за Региной, условия те же. Хочешь забрать девчонку, стань чемпионом арены.

Юноша ничего не ответил и шагнул в портал. Едва золотые всполохи окружили его, как огромная стая Кройвенов появилась словно из ниоткуда и чёрной тучей накрыла тело девушки. Перья затрепетали вокруг, полностью скрывая Стершу, а из крылатого месива стали мелькать окровавленные клювы. Тошнота подступила к горлу Драя, когда в его голову пришла отвратительная мысль, что птицы клюют и пожирают тело сестры. Но картинка стремительно завихрилась и сменилась, унося дракона туда, где раздавался полный ужаса и отчаяния крик Регины.

— Что это, Айнс, не молчи! — оба юноши вцепились в светлые пряди на своих головах.

— Это чудовищно. Скорлупа принадлежала народившемуся дитя...

— Что? — до меня медленно доходил смысл сказанного, а затем сотни «Помни» сложились в единую картинку. У Гарена был ребёнок, которого он потерял!

— Это ещё не всё. По скорлупе можно определить, что мать была светлой. Я знаю слишком мало светлых драконов, что могу сказать с уверенностью, чьё это дитя, — упавшим голосом изрёк Айнзам.

— Только не говори, что это...

— Да...это Стерша. Как же так? Как я просмотрел её беременность? Почему не знал, об этой трагедии? — сокрушался дракон, и его взгляд метался от одного кусочка скорлупы к другому.

— Гарен и Стерша... — теперь всё медленно вставало на свои места. Странное поведение хозяина арены перед боем. Его отчаянная попытка спасти девушку. Они непросто были близки. У них был ребёнок. А что случилось, кто прервал их счастье?