Ремесло Государя - О'Санчес Страница 46

- Будет сделано, Ваше Величество, сразу же после разговора с вами!

- А птеровая связь с уделом готова ли?

- Сегодня не проверял, Ваше Величество, но в прошлом месяце все было исправно с провинциями.

- Предупреди маркиза птеровой почтой о вестовом, пусть ждет.

- Будет сделано, Ваше Величество!

- А что с садом?

- Его высочество все одобрил и приказал действовать. Сегодня к ночи будут свинец заливать на покрытиях, приготовлено десять тройных локтей свинца. А сам он в кузницу пойдет, дабы собственноручно...

- Это, что ли, меня он одобрил? Ну, бедовый у меня сынок... О как! Одобрил он!

- Прошу Ваше Величество меня простить, это, видимо, я неудачно выразился, и его высочество здесь ни при чем, здесь я, мое косноязычие тому виной, что я...

- Иди...Иди в двери и прикажи собрать стол, подать попить... На тебя и на меня: будем вместо ужина заедать лекарственную кислятину засахаренными фруктами.

- Слушаюсь, Ваше Величество!

Ах, подобные передышки в работе очень ценил и любил его высокопревосходительство Бенгироми Лаудорбенгель, ибо они служили очередным подтверждением благорасположения к нему со стороны Его Величества. Сколько он ему служит? Иногда кажется, что дольше, чем живет, а все равно: каждый день, каждое мгновение следует ждать и искать милостей государевых... и опасаться немилости. Каждый день, чуть ли ни каждый миг! Сколько канцлеров за всю историю империи померли своей смертью, не на плахе и не в узилище? Уж никак не больше половины. А немилость, которая, несмотря на все уложения и благородные обычаи, непременно задевала ни в чем не повинных родственников вельможи, в опалу попавшего? Зато в такие вот минуты, за столом с его Величеством, забываются все невзгоды и опасения. Вот сейчас, в эти мгновения, во дворце, в непосредственной близости от покоев Его Величества, возле канцлерского кабинета, полным полно собралось дворцового люда: маркизы, бароны, герцоги с принцами, сановники, рыцари, наместники, охранители, военачальники... Все они сильные и опасные люди, и если уж не прямые враги канцлеру, то и не друзья. Оступись - сожрут и не икнется! Каждый будет рад заступить на его место. А сегодня спроси любого - нет на свете горячее сторонников у старика Бенги!

Но где они сейчас? - Там где-то, за дверью, в общем стаде, в то время как он... Ах, здесь тишина, слуги безмолвны и незаметны, вечерний полумрак из окон тих и ненавязчив, ламповый свет не ранит утомленные глаза, отвар... вернее взвар... Ну - что взвар? Притерпеться можно, особенно под сласти. Многие вельможи, за чашку этой вонючей, скулы сводящей милости, не задумываясь, пожертвовали бы добрым именем жены или дочери, лишь бы именно им на этом месте сидеть, подле Его Величества... Да только государь давно уже на сии наживки не клюет... а раньше превеликий охотник был...

Канцлер осторожно ощупал взглядом лицо повелителя - мало ли, прочтет непочтительные мысли сотрапезника своего? Нет, в духе государь: не весел, но ровен, спокоен.

И опять, как это уже не раз бывало между государем и верным его сподвижником, случилось волшебство, так ценимое обоими: нет императора и сановника, нет слуги и повелителя, нет настороженности и вполне простительного недоверия одного к другому, а есть двое немолодых людей, сцепленных накрепко, по-братски, общими трудами и заботами... А один из братьев старший, которому нет иного выхода в жизни, кроме как все знать и за все отвечать в этом мире, а другой из них младший, который тоже многое повидал и изведал, но не обязан за все отвечать и имеет право рассчитывать на старшего, от него получать ответы на все свои вопросы...

- Дозволите ли спросить, государь?

- Спрашивай.

- Насчет Морева я...

- Да, спрашивай.

- Случись оно - что с нами со всеми будет? С людьми, с землями... с погодой... с... Империей?

- Не знаю. Считается, что ничего уже не будет, все пропадем. Каким способом и как именно пропадем - не ведаю, но здесь я богам верю: дружно предупреждают. А что, Бенги, почему спросил?

- Эх, Ваше Величество, если бы я сам понимал. Странно мне: действуем, суетимся, мыслим, подписываем бумаги - и вдруг!.. И не нужны уж никакие бумаги, и бумаг уж нет, как таковых! Зачем богам наша суета, зачем мы все сдались Матушке-Земле?

- И руки опускаются, да? Не трепещи, не сержусь, у самого такие же мысли. Я вот что считаю, Бенги, словно сам себе отвечаю на свой вопрос... Сколько бы ни осталось мне, как императору, править, - я действую так, словно бы у меня тысяча лет здоровья и молодости впереди! Знаю, что не доживу до полного присоединения северного побережья, а изучаю карты, подбираю будущих наместников, выделяю деньги на строительство будущих дорог... Не спеша, без надрыва. Ибо жизнь закончится для меня, но не для людей, далеких от меня и близких ко мне... Казалось бы - какая мне разница, там, у богов за пазухой? Они ведь не выпустят меня посмотреть - как оно здесь? Но - строю, предугадываю, надеюсь, мечтаю - ибо человек. То же и с концом света: все мы должны жить и действовать так, словно бы впереди целая вечность трудов, любви, войн и развлечений - у меня, у тебя, у наших жен, у наших детей и внуков, у наших подданных и соседей. И только тогда мы сумеем прожить свою жизнь как люди, и умереть как боги.

- Гм... Боги бессмертны, Ваше Величество.

- Но не перед Моревом, Бенги.