Смертельный танец - Лорел Гамильтон Страница 45

Конечно, со мной была Лив. Пистолет был в пределах досягаемости, и было искушение положить его на колени. Но этого не следовало делать: у нас был план, и этот план не предусматривал отпугивание убийцы.

Я тронула Лив за руку, она наклонилась ко мне.

Ты не должна загораживать мне обзор.

Она посмотрела недоуменно:

Я должна охранять твою жизнь.

Тогда сядь и притворись, что мы подруги. Капкан не сработает, если будет видно, что я под охраной.

Она встала возле меня на колени – слишком большая разница в росте, чтобы просто нагнуться.

Я не стану рисковать, что меня отдадут Сабину. Мне плевать, знает ли убийца, что я здесь.

Ее было бы трудно убедить, но я решила попытаться.

Послушай, либо ты действуешь по плану, либо пошла от меня вон.

Я слушаюсь Жан-Клода, а не его шлюх.

Насколько я помню, никогда в жизни не сделала ничего такого, чтобы заслужить звание шлюхи.

Жан-Клод сказал, что, если ты его подведешь, он отдаст тебя гниющему трупу, так?

Лив кивнула, не отрывая глаз от толпы за моей спиной. Она действительно хотела выполнить работу, и эти усилия были заметны.

Он не сказал, что накажет тебя, если я пострадаю?

Лив покосилась на меня:

Ты о чем?

Если ты спугнешь убийцу и разрушишь наш план, это и будет значить, что ты его подвела.

Она покачала головой:

Нет, он имел в виду не это.

Он сказал: «Никогда больше меня не подведи».

Было видно, как она пытается разобраться в логике. Явно логика не была ее сильной стороной.

Умно, Анита, но если тебя убьют, Жан-Клод меня накажет. И ты это знаешь.

Я ошиблась. Она была куда умнее, чем казалась.

Но если ты погубишь план, он тебя все равно накажет.

У нее в глазах мелькнул страх.

Тогда я пропала.

Мне стало ее жаль. Жалеть двух – нет, трех – монстров за один вечер. Теряю былую суровость.

Если меня не убьют, я прослежу, чтобы тебя не наказывали.

Клянешься?

Она это спросила, будто для нее это много значило. Клятва не была для нее всего лишь набором слов. Многие вампиры происходят из тех времен, когда, слово человека связывало его.

Я даю тебе мое слово.

Она еще секунду простояла на коленях, потом встала.

Постарайся, чтобы тебя не убили. – И она ушла в толпу, оставив меня одну, как я и просила.

Остальные столы быстро заполнялись. Толпа растекалась по краям зала на возвышения вокруг танцевальной площадки. Возле перил скопилось столько народу, что, если бы мой стол стоял у стены, я бы ничего не видела. В другой ситуации я бы оценила такую предусмотрительность. Второй телохранитель мог подойти в любой момент – я созрела для компании.

Публика заполнила два верхних уровня. Я выискивала черный плащ Сабина, но не видела. Путь к площадке преграждали с полдюжины вампиров. Они вежливо, но твердо оттесняли публику к стенам. Вампиры и вампирши были одеты примерно одинаково: черные лайкровые штаны, сапоги, черные рубашки-сетки. У вампирш под сетками были лифчики, но это было единственное отличие. Мне это понравилось. Черные юбки или короткие штаны для женщин меня бы рассердили. Мелькнула мысль, что Жан-Клод их так одевал, имея в виду мое мнение. Он в некоторых смыслах знал меня очень хорошо, а в других совсем нет.

Я оглядывала публику, высматривая Эдуарда или что-нибудь подозрительное, но в кипящей веселой толпе трудно было заметить кого-нибудь. Эдуарда я не нашла. Оставалось только верить, что он где-то рядом. И хотя я в это верила, напряжение не отпускало. Эдуард предупредил меня, чтобы я вела себя непринужденно, не выказывая подозрения. Наружно я так и старалась, но внутри я почти сходила с ума, оглядывая толпу и болезненное пустое место справа, где шли перила. Руки я положила на колени и заставила себя смотреть вниз. Если бы сейчас появился убийца, я бы не смотрела, но приходилось сдерживать себя. Не делай я этого, я бы настолько уже шарахалась от теней, что не среагировала бы на настоящую опасность. Я уже начинала жалеть, что не оставила Лив рядом.

Мне пришлось начать глубоко дышать, сосредоточившись на ритме вдохов и выдохов, и когда шум крови в ушах стал тише, я медленно подняла голову и стала спокойно смотреть на публику и на пустую танцплощадку. Опустошенная, отстраненная, успокоенная. Так-то лучше.

К перилам перед моим столом подошел вампир. Вилли Мак-Кой был одет в костюм такого ядовитого зеленого цвета, что иначе как шартрезом его назвать было нельзя. Зеленая рубашка и широкий галстук с изображением Годзиллы, крушащего Токио. Никто и никогда не сможет обвинить Вилли, что он одевается по обстановке.

Я улыбнулась – не смогла сдержаться. Вилли был один из первых вампиров, перешедших из монстров в друзья. Он взял стул и сел так, что его спина была обращена к открытому месту, и сделал это нарочно. Мне не надо было даже притворяться, что я ему рада.

Вилли пришлось чуть наклониться ко мне, чтобы я расслышала его за шумом толпы. В нос ударил запах лака от его черных волос. От его близости я даже не напряглась – Вилли я доверяла больше, чем Жан-Клоду.

Как жизнь, Анита? – Вилли ухмыльнулся так, что клыки стали видны. Он пробыл мертвецом пока что меньше трех лет и был одним из немногих вампиров, которых я знала до и после смерти.

Бывало и лучше.

Жан-Клод сказал, что мы должны тебя охранять, но делать это незаметно. Мы тут и бродим туда-сюда, но ты что-то всполошилась.

Я улыбнулась, покачав головой.

Это так заметно?

Ну, для тех, кто тебя знает.

Мы с улыбкой переглянулись. Глядя с такого близкого расстояния в лицо Вилли, я поняла, что он в моем списке. В том, в котором Стивен. Если кто-то убьет Вилли, я найду убийцу. Меня удивило, что в этот список попал хоть какой-то вампир. Но Вилли туда попал, а если подумать, то еще один вампир там тоже был.

Жан-Клод возник на той стороне зала. Вот, помяни о черте, и он уж тут как тут. Откуда-то на него ударил прожектор. Наверное, из-под крыши, но так хорошо замаскированный, что трудно сказать точнее. Отличная позиция для стрелка со снайперской винтовкой.

Перестань, Анита. Не грызи себя.

Я даже не представляла себе, как людно будет на этом открытии. Одиночка Эдуард, ищущий одинокого убийцу в этой толпе, – слабый шанс. Пусть вампиры и вервольфы – всего лишь любители, но их глаза и уши не помешают.

Свет начал тускнеть, и остался только прожектор, освещающий Жан-Клода. Он будто сиял. Я не знала, фокус ли это, или он действительно излучает свет, – трудно сказать. Как бы там ни было, а я осталась в темноте, где, быть может, затаился убийца, и не могла предаться счастью отдыха.