Попаданка на 30 дней - Наталья Мамлеева Страница 45

— Уходи, Лиля. Я отпускаю тебя. Мы так и не закрепили связь.

Что значит. не закрепили связь? Какое закрепление было нужно?..

— Вот как? — спросила я, прищурившись. — Даже не хочешь выслушать меня?

— Я уже услышал правду из твоих уст, когда ты думала, что одна в пустыне, — ответил мужчина, даже не оборачиваясь. — Тогда ты была на пороге смерти и не стала бы лгать богам. Им видна правда лучше, чем людям. Они не могут быть обмануты, как мы.

— Что еще советовал тебе Илантри? — спросила я прямо. — Быть таким же грубым в постели со мной, как он со своей фасхаати? Или в этом вопросе ты оказался более принципиальным, чем твой друг, ограничившись лишь поцелуем?

Рейтан обернулся и прищурился. Это то, чего я добивалась — ужалить его словами, чтобы он наконец посмотрел на меня!

— Рейтан, — произнесла я, сделав осторожный шаг вперед. — Если бы я хотела убить тебя, спасала бы в пустыне, когда мы были одни против эйфинов?

— Ты могла специально проявить благородство, чтобы в подобной этой ситуации я простил тебя, понял и прислушался.

— Вот как? — спросила я, усмехнувшись. — Хотя что я еще ожидала? Всего за три недели невозможно так хорошо узнать человека, поэтому не удивительно, что ты полон недоверия. Ты меня совершенно не знаешь, Рейтан.

— Ты права, — согласился мужчина. — Я тебя не знаю. Я знал другую девушку, но теперь... уходи, Лиля.

Я сглотнула. Что ж, унижаться и умолять простить меня не стану. Где же Фарик? Куда запропастился этот посланник-недоучка?

— Просто помни, что Халиф хочет твоей смерти, — произнесла я. — Он использует любую возможность, чтобы убить тебя.

Рейтан усмехнулся.

— Поздно. Ты убила меня раньше. И я не о яде, отравляющем мой организм с каждым днем.

Я закрыла глаза, чтобы ни одна слезинка не скатилась по щеке, после чего развернулась и направилась к выходу. Я бежала. Бежала по лестницам вверх, выбежала на площадку — сейчас, в ночи, здесь никого не было. Я подбежала к самому краю. Пустынный ветер растрепал мои волосы, увлек текущие по щекам слезы назад.

— Яраати! — закричала я. — Яраати, ты нужна мне! Сейчас! Я. я хочу воспользоваться кольцом.

Тонкое колечко легко слетело с пальца. Воздух вокруг сгустился, но. ничего не произошло. Обернувшись, я нос к носу столкнулась с богиней.

— Лиля, — произнесла она, отступив, и обошла меня по кругу. Сев на краешек стены, она материализовала в руках бокал с рубиновой жидкостью и прокрутила бокал, любуясь переливом вина. — Ты решила вернуться в свой мир?

— Нет, — ответила я. — Я хочу воспользоваться своим желанием несколько иначе. — Богиня вскинула бровь. — Спасите Рейтана. Извлеките смертельный яд из его крови.

— Рейтана Великого? — удивилась богиня. — Но ты должна убить его по задумке моих братьев.

Я помотала головой.

— Не могу. Я люблю его. Искренне. Прошу вас лишь об одном: спасите его. Вы обещали.

— Не играй со мной, девочка. Я обещала выполнить одно желание, связанное с тобой. Но ты просишь спасти другого человека. Мы так не договаривались. Я и так одарила тебя магией. Что ты еще хочешь?

— Ничего, кроме жизни возлюбленного. Я его фасхаати, он провел ритуал, наши жизни связаны. Значит, я имею право просить о помощи. Помогите.

— Какая дерзость! — фыркнула Яраати. — Насколько я знаю, связь не закреплена.

— И как её закрепить? — спросила я. — Тогда вы исполните моё желание?

— Не в этом дело, — прищурилась богиня. — Я подумаю. Завтра.

— Завтра будет поздно! — воскликнула я. — Вы не понимаете?! Его убьют на поединке!

Глаза богини вспыхнули, и я испуганно отшатнулась от неё. Казалось, она даже в размерах увеличивалась, резко поднявшись и возвышаясь надо мной. Я мелко задрожала.

— Не указывай мне, смертная! В моей власти, — магия сжалась вокруг моей шеи, затрудняя дыхание, — отнять твою жизнь, а ты смеешь дерзить мне? Требовать? Я сказала, что решу завтра. Значит, завтра.

Магия отпустила меня, и я упала на пол, закашлявшись. Богиня растворила, а я ударила от обиды кулаком по полу. Ребро ладони заболело, я захныкала и села на колени, посмотрев на звездное небо. Что же делать? Как спасти Рейтана? И где, черт побери, Фарик?!