Крадущаяся тьма - Линн Флевеллинг Страница 44

Проведя три дня в Уотермиде, Алек и Серегил под покровом ночи вернулись в город и незамеченными добрались до «Петуха». На Рансера можно было положиться: он присмотрит за домом на улице Колеса и будет отвечать, что благородный Серегил в городе, но с ним не всегда можно увидеться.

Триис и остальные уже отправились спать, когда путешественники добрались до дому, но в темной кухне все еще витали ароматы свежеиспеченного хлеба, сушеных фруктов, чеснока и вина, а в очаге уютно тлели угли.

Откуда-то немедленно появилась Руета и пошла вслед за хозяевами на второй этаж. Алек сгреб кошку в охапку и держал ее, пока Серегил снимал грозные заклятия, охраняющие потайную лестницу. Алек с легкой улыбкой слушал, как Серегил шепчет волшебные слова, когда-то казавшиеся ему такими таинственными.

Фраза, делавшая видимой лестницу, звучала как «Этуис миара кориатуан кирус», что означало: «Твоя бабушка оскорбляет цыплят». Пароль на первой площадке был «Кларин маргил» — «Малина в седле», а дверь на самом верху отпиралась словом «ноденсе» — «почти».

Серегил намеренно придумал эту бессмыслицу, чтобы никто не мог случайно угадать секретные слова. Только последняя команда, открывающая дверь в комнату Серегила, имела смысл: «Боктерса» было названием его родного дома. Серегил пересек комнату, освещая себе дорогу светящимся камнем, и зажег огонь в камине. Когда пламя разгорелось, хозяин изумленно огляделся.

— Клянусь руками Иллиора, уж не навел ли ты здесь порядок, прежде чем отправиться на улицу Колеса?

— Лишь настолько, чтобы можно было безопасно пройти по комнате, — ответил Алек, пробираясь к своей аккуратной узкой постели в углу рядом с очагом. Он не особенно обращал внимание на тот беспорядок, в котором обычно обитал Серегил, но ему действительно не нравилось, если босая нога натыкалась на какой-нибудь острый предмет или на голову падало что-то тяжелое с полки. Повесив рапиру и лук на стену над кроватью. Алек со вздохом облегчения вытянулся на постели.

Серегил опустился на кушетку перед камином.

— Знаешь, мне пришло в голову, что жить здесь тебе не так уж удобно. После того как у тебя была собственная комната, хочу я сказать. Может, стоит подумать о расширении наших покоев? Ведь с каждой стороны есть по пустой комнате.

— Не беспокойся на мой счет. — Алек зевнул и закинул руки за голову. — Меня вполне устраивает то, что есть.

Серегил улыбнулся, глядя на пыльную паутину, колышущуюся над головой.

— Меня тоже, если уж на то пошло.

Удовольствие, которое Серегил и Алек испытывали, вернувшись в гостиницу, оказалось несколько омрачено неожиданным отсутствием работы. Те поручения, которые накопились за время их поездки в Уотермид, касались всяких мелочей, а всю следующую неделю и таких не попадалось.

Впервые за время их знакомства Алек видел Серегила скучающим.

К тому же конец зимы был самым неприятным сезоном в Римини, несмотря на то что дни начали удлиняться. Ледяные дожди сменялись густым туманом, и серая сырость проникала, казалось, повсюду. Алек стал поздно просыпаться, да и днем клевал носом над всем, чем бы ни занимался, убаюкиваемый постоянным стуком дождя. Серегил же, наоборот, становился все более беспокойным.

Вернувшись от Нисандера одним промозглым днем в конце достина, Алек обнаружил, что Серегил трудится над чем-то за письменным столом. Лежащий перед ним пергамент был наполовину покрыт музыкальными набросками, но Серегил, казалось, уже утратил интерес к своему занятию. Опершись подбородком на руку, он мрачно смотрел на сгустившийся за окном туман, словно отвергнутый любовник.

— Ты узнал у Рири, нет ли чего новенького? — спросил он, не поворачивая головы.

— Ничего, — ответил Алек, кладя на стол полученные у волшебника книги.

— Проклятие. Я уже узнавал во всех других местах — тоже ничего. Если люди решат вести себя так и дальше, мы завоем от скуки.

— Не сыграть ли нам в бакши? — предложил Алек. — Следовало бы попрактиковаться в тех уловках, что ты показал мне вчера.

— Может быть, попозже. Я что-то не в настроении. — Виновато пожав плечами, Серегил вернулся к прежнему занятию.

«Как угодно», — подумал Алек. Расчистив себе место у стола в середине комнаты, он принялся изучать справочник по редким животным, который дал ему Нисандер. Текст был слишком труден для него, но юноша упрямо расшифровывал абзац за абзацем, полагаясь на иллюстрации, когда смысл написанного понять не удавалось. За окном клубился холодный туман, в камине потрескивали поленья, рядом стояла чашка чая — можно было неплохо провести время.

Занятие Алека требовало, однако, сосредоточенности, поддерживать которую скоро оказалось невозможно: Серегил встал из-за стола и принялся бродить по комнате. Сначала он занялся было необычным замком, который как-то попал ему в руки, и со скрежетом стал открывать его отмычкой. Через несколько секунд он бросил замок на полку и исчез в своей комнате, где принялся рыться в ящиках, что-то громко говоря то ли себе, то ли верной Руете.

Вскоре он появился с целой охапкой свитков пергамента, сгреб подушки, разбросанные по всей комнате, и устроился на них перед камином. Но читать ему тоже скоро надоело. С громким шуршанием и под недовольное бурчание Серегила часть свитков полетела в огонь, а другие пополнили собой пыльную кучу под кушеткой. Покончив с этим делом, Серегил откинулся на подушки и принялся насвистывать сквозь зубы, отбивая такт ногой.

Даже великолепный бестиарий, полученный от Нисандера, не мог заставить Алека не отвлекаться. Осознав, что он только что прочел одну и ту же фразу по третьему разу, юноша аккуратно закрыл книгу.