Отбор для Слепого - Ксюша Иванова Страница 44
Отбор для Слепого - Ксюша Иванова читать онлайн бесплатно
Толстяк занервничал, глазки тут же забегали, щеки стали еще краснее.
— Да-а-а, сегодня никого из техников-таки и дома нет. Да и темно уже совсем — что тут разглядишь? Может, завтра подъедите? Завтра обязательно посмотрят!
Врет. Конечно же, врет! У них же тут освещение есть! И в гаражах, вероятнее всего, тоже. Просто если нас повести сейчас в гараж, можно на Мустанга натолкнуться! Нужно дожимать этого козла! Я уже понял, как:
— Тогда, может, мы у вас переночуем? А завтра после осмотра уедем к себе!
— Э-э-э, ну-у, конечно, пойдемте, покажу вам свободную комнату. Простите уж, она у нас одна. Сейчас прикажу девушкам, вам что-нибудь принесут из еды, одеяла там, матрасы — кровати там всего две. Мы небогато живем, но таких гостей, как вы, постараемся принять в лучшем виде.
Пророк остановил этот поток вынужденного гостеприимства:
— Давид, мы остаемся. Прикажи ребятам осмотреть здесь все и поставь их на посты.
Хозяин явно испугался, возмущенным голосом вдруг заблеял:
— Зачем это осматривать? У нас все в порядке, никаких чужих людей нет, свои все спят уже давно. Детей опять же напугаете.
— Процедура у нас такая, — я с трудом скрывал радость в голосе. — Место, где на ночлег останавливается Пророк, должно быть проверено самым тщательнейшим образом. Мы никого не разбудим — просто осмотрим все тихонечко, а вы, Серафим Гидеонович, пока устройте нашего командира.
Таким образом, получив полный карт-бланш, я очень быстро нашел Регину. Собственно говоря, это было нетрудно сделать, потому что ее, неожиданно раздавшийся, дикий крик из подвальной части здания было слышно даже на улице. Я был уверен, что Регину там, по меньшей мере, пытают или насилуют, поэтому несся вниз чуть ли не кубарем, и быстро отыскав нужную дверь, благо у Техников повсюду в коридорах висели на стенах какие-то хитроумные тускло светящие, но все-таки разгоняющие непроглядную темень, лампы, ворвался в комнату.
Когда я увидел, что происходит и понял, что на нее напала крыса, то, в первую секунду, даже испытал совершенно неуместное облегчение. А дальше… Я совершенно не задумывался о своих действиях, в мыслях было только: «Быстрее-быстрее-быстрее». Я знал, на что способны вот такие вот, кажущиеся на первый взгляд, не смертельно опасными, не очень уж и большими, животные. Руку перекусить? Да запросто! Звери под воздействием радиации мутировали — стали не только более агрессивными, ненавидящими людей, но и более крупными, сильными, изобретательными, жестокими и, конечно, более живучими, чем двадцать лет назад.
…Когда обмякшая крыса была отброшена в сторону, а вытертый о ботинок нож засунут на место, я распрямился и был неожиданно атакован Гайкой. Она сама, по собственной воле буквально вцепилась в меня, обхватив обеими руками за шею, прижавшись всем телом. Испугалась… В душе шевельнулось чувство жалости, смешанное с радостью от того, что я все-таки успел вовремя, а еще… желание защищать и дальше, не давать в обиду, вот именно эту, мою женщину…
— Забери меня, пожалуйста, отсюда…
Шепотом в шею. Пальцы поглаживают мой затылок и почему-то от этого, скорее всего, не осознаваемого ею, движения по моему телу бегут мурашки, как от самой изощренной ласки. И ведь понимаю, что она — в шоке, что рука прокушенная вот-вот начнет болеть, и нужно, как можно быстрее, обработать ее, перевязать. Чувствую даже, как из раны капает мне зашиворот кровь, и не могу оторваться — она сама, впервые, пусть при таких обстоятельствах, но все же… И это почему-то очень важно для меня. И слова ее заставляют спросить, еле-еле проглотив комок в горле:
— Поедешь со мной навсегда?
— Что ты имеешь в виду? Ты хочешь навсегда остаться в Солнечногорске?
— Нет. Хочу, чтобы ты со мной была. Где хочешь. Хоть здесь, хоть у Северных, хоть в Солнечногорске…
Она замирает, испуганно отстраняется, и я понимаю, что слишком рано, что не нужно было пока, что приручить, заставить доверять было необходимо медленно, неторопливо, расчетливо, а не вот так — с места в карьер. Но поздно. Уже сказано. А слово, как известно, не воробей. И уже повернувшись, потянув ее из комнатухи за здоровую руку наружу, я вдруг остановился, пораженный ее горестным шепотом:
— Поеду. Всё равно никому больше не нужна…
— Богдан, зови наших! Пусть на всякий случай держатся рядом с нами! — понять, как поступит глава клана Техников, когда я приведу в общий зал найденную Регину, я не мог, поэтому решил подстраховаться и держать своих парней наготове.
И оружие тоже. Да, Техники — наши союзники, да, они поклялись вместе с десятками других кланов, в верности Северной группировке, но место предательству в нашей жизни есть всегда. А тем более, когда дело касается женщины — это непреложная истина, о которой мы говорили под смешки молодежи с Пророком по пути в клан Техников.
От меня не укрылось, как испуганно дернулся кудрявый гайкин шеф в сторону двери, когда мы с ней вошли в комнату. Но Пророк остановил его:
— Серафим Гидеонович, Антон знает о цели нашей поездки. На всякий случай предупреждаю вас — если завтра мы не приедем к обеду, сюда к вечеру примчится целая армия, которая камня на камне не оставит.
— Да я не… я просто… насчет ужина распорядиться, — потерянно, чуть ли не шепотом, проговорил он.
— Мы не будем ужинать. Не стоит беспокоиться.
— Лучше дайте нам какие-либо лекарства и воды с бинтами, — кровь капала на пол, а Регина бледнела всё больше, так, что казалось, вот-вот рухнет в обморок. Ее шеф все-таки выскользнул за дверь, а я взглядом показал одному из бойцов следовать за ним, чтобы не вздумал дурить.
— Пророк, может, перевяжем ее и поедем к себе?
— Серьезная рана?
— Да не так, чтобы серьезная — крыса укусила — пусть бы Рыжая посмотрела, вдруг какой укол сделала… от бешенства там.
— Хорошо. Перевязывай и поедем.
Он ничем не показал свое недовольство и уж тем более расстройство, но я почему-то подумал, что Слепой не хочет возвращаться, он всем сердцем рвется к Новгороду. Я решил отвести Регину к нам, а утром, как и собирался, отправиться за Мастером, которого до сих пор мысленно звал исключительно Сашей.
Пророк вышел с гайкиным шефом, который старательно отводил глаза от раненой Регины и делал вид, что он не причем.
Перевязка не заняла много времени — промыв рану, я смазал края ранок зеленкой, перетянул руку чистыми тряпками, к бинтам, похоже, не имеющими никакого отношения. Регина ничем не показывала, что ей больно — терпела, ни разу не дернувшись, хотя укусы были глубокими, края ранок — рваным, а рука заметно припухла. А я, обрабатывая, перевязывая, смотрел на ее пальцы, на мозоли на ладонях, на въевшийся, не отмывающийся мазут, на очень коротко обрезанные ногти и думал о том, как же много ей приходится работать, как трудно живется вот этой одинокой женщине с тонкой девичьей фигуркой и полными боли огромными карими глазищами. Мне было так жаль ее, что, не подумав о последствиях, я неожиданно для самого себя прижался к ладошке здоровой руки губами и удивленно отметил, что она не вырвала руку, что сидела все также спокойно передо мной. А когда отстранился сам, собираясь встать и идти вместе с ней к машине, она вдруг положила ладонь на мою щеку — несмело и медленно, заставляя мое сердце сжаться от нежности к ней, от желания вновь стиснуть в своих объятиях, прижать к себе изо всех сил и держать так всю жизнь.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии