Тайны Иллирии. Паук в янтаре - Анастасия Волжская Страница 40

Мачеха вздохнула, устало и немного виновато, словно бы чувствовала ответственность, что не смогла удержать ситуацию под контролем. А затем поднялась с кресла, расправила плечи. Лицо ее, всего несколько минут назад выражавшее радость и оживление, закаменело, взгляд стал холодным и жестким. Сейчас передо мной стояла не Тиа, которая когда-то приходила к нам с Дари в спальню рассказать занимательную историю на ночь, а Тианна Астерио, первая леди земель Веньятты.

– Господин главный дознаватель, – осведомилась она, – получается, вчера в моем доме среди гостей расхаживал вооруженный человек, не имевший никаких прав на проход во дворец?

– Именно так, миледи, – подтвердил Паук.

– Будьте уверены, мы проведем свое расследование, и виновные в этой, – она покосилась на управляющего, и тот потупил взгляд, – преступной халатности будут должным образом наказаны.

– Но, миледи, в такой-то суматохе… – начал было управляющий, но Тианна оборвала его взмахом руки:

– Соберите в холле старших слуг, отвечавших за порядок в парадных залах. Всех до единого. Пошлите за теми, кого сегодня нет во дворце. Мы выясним, кто и когда видел, слышал или общался с этим Массимо. Кто выдал ему униформу, кто отдавал распоряжения, в какой части зала он должен был прислуживать. Все, что мне удастся узнать, я в письменном виде передам в отдел магического контроля. Господин главный дознаватель, – она обернулась к Пауку, – вы позволите скопировать вашу реплику?

– Конечно, миледи, – ответил Паук, воссоздавая над столом лежащее тело охранника.

При виде простреленного черепа на лице Тианны не дрогнул ни один мускул. Она наскоро перечертила энергетическую реплику тонкими серебристо-алыми линиями. Несколько пассов руками, выплеск силы – и перед нами возник образ Массимо, каким он был до самоубийства. Вылепленный грубыми штрихами, без особых подробностей, он тем не менее был узнаваем. Я могла сказать точно, что именно этого человека видела рядом с Аурелио Меньяри. Оглядев копию, главный дознаватель уважительно кивнул.

Я ощутила прилив гордости за мачеху. Тиа любила рисовать и заниматься лепкой из гипса и глины и в свое время по памяти создала немало бюстов отца и наших с Дари портретов. Вот и сейчас живое воображение сыграло ей на пользу. По реплике безжизненного тела многие слуги могли бы не опознать дворцового охранника, зато так им точно будет проще вспомнить Массимо.

Мачеха повернулась ко мне. На мгновение маска первой леди Астерио на ее лице треснула, показав краешек мягкой улыбки.

– Была рада увидеть тебя, Яни, – проговорила она.

Кивнув главному дознавателю, Тианна направилась к выходу. Управляющий и поверенный потянулись за ней.

– Ну вот, снова, – вполголоса пробурчал себе под нос Пьетро, прежде чем за ними успела захлопнуться дверь. – Кажется, совсем недавно одного законника отвадить не могли, а теперь это…

Я привстала в кресле. Главный дознаватель, среагировавший куда быстрее, метнулся к выходу. Его внезапный порыв заставил всех вздрогнуть, а Пьетро испуганно втянуть голову в плечи.

– Какого законника? – спросил Паук, подаваясь ближе к поверенному.

– Ну, этого… – Он нахмурился, словно пытался вспомнить имя. – Господина Рацци… нет, Кацци.

Я прислушивалась к разговору, затаив дыхание.

– Пацци?

Поверенный закивал.

– Точно, господин главный дознаватель, Пацци. Кажется, так его звали. Разжился где-то официальным разрешением на посещение дворца и все крутился здесь до самого отъезда делегации из Ромилии. Один раз чуть не сорвал нам деловые переговоры. Чрезвычайно неприятный тип. И ничего не нашел, разумеется. – Пьетро выразительно посмотрел на Паука, словно намекая на бесплодность развернувшихся во дворце поисков, но под сумрачным взглядом главного дознавателя быстро сник, так больше ничего и не добавив.

Они ушли. Паук отступил, закрывая дверь.

– Значит, Пацци, – задумчиво проговорил он, глядя на меня. – И его же, по твоим словам, упоминал Меньяри. Любопытное совпадение.

Лекко ворвался в комнату подобно шторму. Он тяжело дышал, вцепившись в дверной косяк побелевшими пальцами.

– Господин главный дознаватель! Мы нашли тело в винном погребе. Женщина, благородного происхождения, погибла от выстрела в лицо из энергетического оружия. Служанка опознала в ней леди Паолину Колетти.

* * *

Тело Паолины мне увидеть не позволили. Я дожидалась возвращения Паука в кабинете. После осмотра тела главный дознаватель пребывал в мрачном настроении и сказал только, что провернуть ту же операцию, которую мы с иренийцем так удачно проделали с леди Мариссой, не удастся, поскольку от головы леди Паолины мало что осталось. Леди Колетти удалось опознать лишь по фамильным драгоценностям и пестрому платью, которое хорошо запомнила старшая горничная.

Третья горничная из тех, кто решился взглянуть на тело. Над первыми двумя более впечатлительными особами пришлось изрядно похлопотать спешно вызванным из ближайшей больницы лекарям.

Пьетро доложил о прибытии верховного обвинителя, и Паук заторопился отослать меня обратно в Бьянкини, предусмотрительно вызвав из исследовательского центра Бьерри, единственного, кому он, кажется, хоть как-то доверял. Чинторро дожидался нас у маленькой укромной пристани, спрятанной в глубине сада от любопытных глаз.

На выходе из дворца мы встретились с иренийцем, которого привезли для проведения освидетельствования. Вечером того же дня я попыталась поговорить с ним, но лекарь только улыбнулся и покачал головой, продемонстрировав светившийся на запястье браслет. Магический договор, обязывавший держать в секрете информацию о ходе расследования, действовал безотказно.

Но я и без того знала достаточно. Прошлой ночью я столкнулась с убийцей и выжила лишь чудом. Я до сих пор вздрагивала, вспоминая острое лезвие клинка, удушливые щупальца ментального влияния и ледяные объятия воды.

Наутро Бьерри положил передо мной три выточенные кристаллические линзы и золотую оправу монокля. «Заказ для господина верховного обвинителя, лично в руки», – гласила приложенная записка, а далее следовал перечень требуемых характеристик определителя и короткая приписка, сделанная рукой коменданта: «Заключенной номер семь, срочно».

Верховный обвинитель, с которым я мельком встретилась на маскараде, отчего-то вызывал в душе почти бессознательную неприязнь. Законники Ромилии возглавляли восемь лет назад следствие, результатом которого стало мое осуждение за убийство, которого, как оказалось, не было. В отделе магического контроля не могли не знать, что Витторио остался жив. Застарелая обида всколыхнулась в душе, чуткая магия тут же откликнулась всплеском недовольства, и мне потребовалось несколько минут, чтобы выбросить из головы лишние эмоции и приготовиться.

Энергетические нити заструились под обнаженными пальцами, оплетая артефакт. Работа требовала полного сосредоточения, но я, как назло, никак не могла привести мысли в порядок. Слишком многое роилось в голове, не давая покоя.