Клинком и сердцем. Том 1 - Ирина Успенская Страница 40

Грегор метнулся к столу, открыл ящик. Тот оказался не заперт! Хотя Грегор совершенно точно помнил, что щелкнул магическим замком, настроенным на его родовой перстень! Так… Он лихорадочно перебрал бумаги. Черновик, еще один, выписки из запрещенного тома «Ритуалистики»… карта?

Карта исчезла. Как и переписанная набело схема ритуала.

Мир зазвенел, закружился все быстрее и быстрее, перед глазами поплыло, рот обожгло кислой горечью, будто Грегор пропустил удар Молотом Пресветлого, а то и Могильной плитой, но мысли были кристально ясны и холодны.

Айлин Ревенгар каким-то образом смогла попасть в его запертый кабинет и вскрыть стол! Как?! Да неважно! Она нашла его записи и разобралась в схеме ритуала. Не стоит и надеяться, что она в них ничего не поняла, раз уж ассистировала Кристофу и видела заклятие ключа в действии!

Затем она попыталась вызвать Претемную. Возможно, безуспешно, если взглянуть на зеркало! Но вот сейчас это совершенно неважно.

После… Грегор был готов поставить на это родовой перстень вместе с дворянской цепью против фальшивого медяка — Айлин покинула Академию и бросилась в поместье Вальдеронов!

«Что ж, — подумал Грегор яростно, — Воронов она в любом случае не обгонит! У них фора, свежие заводные лошади и азарт юнцов, получивших первое в их жизни важное задание. Впрочем, верховой езде на Алом факультете даже девиц учат на совесть, а Ревенгар занималась боевыми дисциплинами именно там. Она способна их догнать — вот это вполне возможно! — и несомненно попытается переговорить с Аранвеном… И прекрасно! Дарра присмотрит за ней, не позволит сотворить ничего непоправимого и привезет мне Аластора Вальдерона в любом случае. А Ревенгар… видит Претемнейшая, я хотел оградить ее от всего этого — хотя бы в память о том, что мальчишка Вальдерон спас ей жизнь! А она…»

Взгляд Грегора снова остановился на искореженном темном стекле зеркала, и он передернул плечами.

«Какое счастье, — подумал он с мрачной обреченностью, — что она хотя бы не Избранная. Иначе я, пожалуй, подумал бы, что безумная девчонка ушла Темными Тропами. Уж ей-то хватило бы на это и отваги, и… глупости. Хвала Претемнейшей, что Ревенгар при всех ее талантах — все-таки обычная некромантка, не способная ступить на Грань и заблудиться между жизнью и смертью! Она вернется вместе с другими Воронами! Вернется — и получит все, что ей причитается, м-м-мать ее…. В невесты Барготу и всем его демонам тридцать три раза!»

Зеркало пересекла трещина, и черное стекло вдруг осыпалось осколками с тихим злым звоном, если только звон бывает злым. Грегор вздрогнул от волны некроэнергии, прокатившейся по комнате. Что-то мелькнуло в памяти и на краю сознания. Что-то, связавшее его ругательство в адрес матери Ревенгар, зеркало и Айлин… Он почти поймал эту очень важную мысль, однако тут в дверь постучали.

— Милорд Бастельеро? — послышался голос дежурного.

И прежде, чем Грегор открыл дверь и высказал все, что думает о порядке в преподавательском крыле, молодой боевик торопливо продолжил:

— К вам курьер из дворца! Милорд, ее величество просит вас незамедлительно прибыть на аудиенцию!

* * *

Попасть на прием к ее величеству оказалось до приятного просто. Лучано приехал на извозчике к воротам дворца, почтительно отдал бравому гуардо в красно-золотом мундире рекомендательное письмо с гербовой печатью, привезенное из Итлии, и всего через полчаса ожидания другой бравый гуардо с роскошными усищами пришел за «сударем Фареллом». Дался им этот Фарелл! Неужели трудно запомнить его простую и мелодичную фамилию, принадлежащую самому мастеру Ларци? Еще и ударение ставят неправильно, на первый слог вместо второго!

Спорить с гвардейцем Лучано, разумеется, не стал. Хотя немало удивился, что у него даже не проверили сундучок. Там, конечно, не было ничего, кроме безобиднейших средств для красоты, но все равно, что за вопиющая небрежность? В Итлии торговца перед встречей с королевской особой обыскали бы с ног до головы, ощупали, а то и раздеться велели бы, вдруг на теле скрыто что-то крошечное. Хм, а может, у них здесь магические проверки?

Размышляя над этим, Лучано прошел по роскошным дорожкам к боковому входу в огромное здание, а потом длинными коридорами и анфиладами комнат проследовал к покоям королевы, не забывая на всякий случай запоминать дорогу. Вдруг придется наведаться сюда без сопровождения?

Наконец гвардеец постучал в очередные двухстворчатые двери из мореного резного дуба и сообщил открывшему их синьору в темном камзоле:

— Итлийский торговец по приказу ее величества.

Синьор молча окинул поклонившегося Лучано взглядом и кивком позвал его за собой в просторную и богато обставленную приемную с большим столом. «Почти как в Итлии, — отметил Лучано высокие арочные окна, собранные из кусочков стекла в свинцовом переплете. — А этот синьор, похоже, секретарь или доверенный лакей».

— Вести себя учтиво, без разрешения не заговаривать, к ее величеству не подходить, — сухо сказал секретарь, нимало не заботясь, понимает ли его Лучано. — Пройдешь от двери пять шагов, опустишься на колени и будешь ожидать распоряжений.

И открыл перед ним последнюю дверь, за которой оказалась небольшая гостиная, полная солнца, живых цветов, тонкого благоухания женских духов и прочих косметических средств. Лучано не без некоторого трепета переступил порог — настоящую живую королеву ему пока видеть не приходилось. «Запомни, мальчик мой, — неслышно прозвучал в его ушах спокойный голос мастера Ларци. — Грандсиньоры, маги и короли — точно такие же люди, как и мы. Они так же едят, спят, болеют, занимаются любовью, смеются и гневаются. А главное, они точно так же умирают. Никакой разницы между аристократом и чистильщиком сапог. Перед смертью все равны, а ты ее голос и рука».

И Лучано сразу же успокоился. Прошел предписанные пять шагов, беззвучно ступая по роскошно блестящему паркету, опустился на колени, вдохнул запах гиацинтов, горшочки с которыми стояли на подоконниках высоких окон. Склонил голову, успев заметить, что в комнате две женщины, на первый взгляд одинаково роскошно одетые. Первая, стройная черноволосая красавица, сидела в кресле, и лиловый струящийся шелк наряда делал ее похожей на изысканный цветок. Вторая — молоденькая пухленькая блондинка, кудрявая и свеженькая, скорее милая, чем действительно красивая. Она была одета в ярко-оранжевое пышное платье со множеством оборочек и стояла у окна с лейкой в руках. Значит, фрейлина или просто доверенная служанка.

— Итак, юноша, вы и есть тот синьор Фарелли, — тихо сказала женщина в кресле низким грудным голосом, и Лучано показалось, что по его коже провели бархатом. — Мне вас рекомендовали…

— Счастлив служить прекрасной королеве, — отозвался Лучано, не поднимая головы, хотя ему ужасно хотелось это сделать.

Но он хорошо знал, что грандсиньоры не терпят, когда их рассматривают. Аристократам кажется, что взгляд почти равен прикосновению, опасен и оскорбителен. Невероятная глупость. Множество людей умерло, не успев разглядеть свою смерть в чужих глазах.