Адская закусочная Джила - А. Ли Мартинес Страница 39

Что ж, дельный совет, вот только пожертвовать Чэдом она не может. По крайней мере пока. Ведь он ее один-единственный последователь. Других нет. И хотя Тэмми не желала в этом признаваться, она по-своему привязалась к нему. Парня было удобно всегда иметь под рукой, так что его смерть можно отложить до более подходящего случая.

Иными словами, выбора у нее не осталось. Подавив отвращение, она изобразила нежную улыбку, которую берегла специально для таких моментов.

— Иди ко мне, — сказала она и похлопала ладонью по кровати. Чэд заколебался. Чтобы помочь ему принять решение, Тэмми сначала скрестила ноги, затем развела их в стороны. Когда это не помогло, она провела пальцами по внутренней поверхности бедер. Этот фокус сработал. Чэд сел рядом с ней, и она взяла его пострадавшую руку в свою.

— Извини меня, малыш. Тебе больно?

— Уже не очень.

— Зачем только я это сделала! — Она нежно, один за другим, поцеловала ему пальцы. — Ты больше не сердишься на меня?

Чэд надул нижнюю губу и стукнул пяткой о кровать.

— Не знаю — может, да, а может, нет.

Он все еще отказывался посмотреть ей в глаза.

Тэмми прильнула к его уху и постаралась придать своему голосу томное выражение. Надо сказать, что благодаря постоянным тренировкам она отточила этот свой дар.

— Ну прошу, Чэд, не сердись на меня, слышишь?

Он медленно повернулся к ней, пока их лица не оказались на расстоянии пары сантиметров. Тэмми слегка отпрянула.

— Позволь мне взять на себя детали. Это моя забота.

Она почти явственно услышала, как последние капли слюны испарились в его рту.

— А что тогда моя? — сухо уточнил он.

— Твоя — делать меня счастливой.

Чэд набрал полную грудь воздуха и открыл рот, чтобы изречь что-то еще. Тэмми сунула ему в приоткрытые губы палец.

— Разве ты не способен на это, Чэд? Делать меня счастливой? — Она подавила в себе рвотный рефлекс. — Чтобы я была на седьмом небе от счастья?

Имей она возможность поцеловать его, и он бы снова принадлежал ей. Однако отец придерживался строгих взглядов на тот счет, что можно делать в ее спальне, а чего нельзя. Обжимания в список дозволенного не входили, и Тэмми решила не рисковать.

Мозг Чэда, разжиженный гормонами, натужно пытался произвести на свет хотя бы одну разумную мысль. Тэмми не стала его торопить — пусть недоделок подумает. Наконец он осмелился посмотреть ей в глаза, после чего его взгляд скользнул вниз, но не к губам, а дальше и еще ниже, останавливаясь в самых интересных местах.

— Ну ладно, только больше не называй меня идиотом, договорились?

— Какие вопросы! Я уже жалею, что это сказала. Не волнуйся, больше от меня ты ничего такого не услышишь.

Дверь в спальню открылась. В образовавшуюся щель просунулась голова ее отца и сообщила, что уже половина десятого. Никаких мальчиков в ее комнате после девяти-тридцати. Это тоже из списка дурацких папашиных правил. Нет, в принципе она могла зависать с Чэдом хоть допоздна, но только не у себя в спальне. Вот только знал бы папаша, что это единственное место, где они ни за что бы не рискнули заниматься тем, против чего он возражал. Равно как и то, что за стенами дома они с Чэдом позволяли себе такое, от чего он бы наверняка пришел в ужас. Но родительские правила имеют к логике отдаленное отношение. Это не более чем ограничения, которые предкам приходилось терпеть, когда они сами были детьми, и которые они теперь в отместку навязывают собственным детям. Бытие — это всего лишь замкнутый круг. А ведет к В, В ведет к С и так далее до Z, после чего вновь идет А. Мир — всего лишь плохой телесериал, который повторяется до бесконечности и который давно пора остановить. Стоит ли удивляться, что ей не терпится это сделать.

Чэд собрал учебники и тетрадки, и Тэмми проводила его до мотоцикла.

— Послушай, а почему бы тебе хоть раз не испробовать магию на собственных предках? — спросил он, садясь в седло.

Она едва не обозвала его болваном, но вовремя прикусила губу.

— Это со стороны кажется легко. Попробуй сам, посмотрим, что ты тогда запоешь.

— Понял. И все-таки, разве тебе трудно применить к ним что-то вроде контроля сознания или типа того, чтобы лишний раз не совали нос? — Он сделал серьезное лицо и, растопырив пальцы, изобразил магические пасы.

В его наивности было нечто трогательное и одновременно комичное. На какое-то мгновение Тэмми даже забыла о том, что он раздражает ее.

Чэд завел мотор.

— На завтра у тебя какие планы?

Под «планами» обычно понималось зависание в какой-нибудь забегаловке час-другой, пока не подвернется местечко, где можно пообжиматься. В любом случае, этого кретина нужно попридержать до лучшего дня.

— Может, сегодня вечером?

— А что скажет твой папаша?

— Какая ему разница, — усмехнулась Тэмми. — Главное, что не у меня в комнате.

И она вскочила на сиденье позади него, обняла руками за талию и, положив подбородок ему на плечо, принялась дышать ему в ухо.

— Может, отложим твой конец света, пока не закончим школу?

— Чэд.

— Понял. — Он завел мотор. — Я всего лишь спросил.