Потерянное равновесие - Екатерина Гераскина Страница 39

Темно, но так спокойно. Давно мне не снился этот сон. Но умиротворение мне так нравилось, как раз самое то, что мне необходимо. Ведь столько всего случилось за последние дни. Я вытянулась на полу или на том, что здесь можно было назвать полом. Фиолетовые языки пламени плясали надо мной. Их бег завораживал меня, хотя с тех пор как похожий сон снился мне, всполохов было больше.

Признаться, я даже рассчитывала на то, что мне удастся сегодня побывать в этой вымышленной комнате. Потому как этот сон всегда бывает навеян встречей с Кристофом. Правда, надеюсь, что сегодня я буду без него.

Так и лежала, завороженная танцами, время текло вязкой патокой. Мысли начали лезть в голову: я вспомнила, как назвала незнакомца Кристофом, и как он отреагировал в прошлый раз на это. Может быть, все же это не принц? Даже возможное сомнение грело мне душу. Но тем не менее я опасалась встречи с незнакомцем.

Но, как обычно бывает, желания не всегда совпадают с действительностью…

Легкое неожиданное прикосновение к виску заставило дернуться. Хотела развернуться, но сразу же была придавлена теплой и сильной рукой обратно к полу. Рука лежала на груди, и было такое впечатление, что ей там самое место. Пальцы другой руки гостя начали медленно очерчивать скулу, подбородок, потом поднялись к губам, медленно приходясь по каждой из них. Палец еле ощутимым движением пополз вверх, очерчивая изгиб носа, и перешел на вторую скулу. Я прикрыла глаза и затаилась. Гость из сна аккуратно дотронулся до век, он провел пальцами по надбровным дугам: складывалось впечатление, что он пытался понять, кто перед ним. Вел себя так, как будто ничего не мог увидеть. Тяжесть руки, которая была на груди, исчезла. Незнакомец, расположившись сбоку от меня, запустил свои руки в мои длинные густые волосы и начал пропускать их сквозь пальцы. Признаться, мне было так приятно, что я даже не стала открывать глаз. Так и лежала, ощущая его невесомые касания.

Я так расслабилась, что не уловила, как гость склонился надо мной, и только его дыхание ощущалось на губах. Тело сразу же вспыхнуло… желанием. Я задержала дыхание, мне так захотелось ощутить его губы на своих.

— Подъем! — резкий крик будильника напугал меня.

— О нет. Еще бы чуть-чуть, — простонала я и еле собрала себя после такого приятного сна в кучу. Поплелась на утреннюю разминку.

— Всем построиться. Я лично проверю подготовку каждого. Сейчас вы разобьетесь на пары. Выберете в соперники тех, с кем обычно у вас происходят спарринги. Пары будут меняться по ходу занятия. Итак, начнем, — строгий голос отца разнесся над полигоном. Мы по очереди прошли к стойке с учебным оружием. Потом разошлись по полигону.

— Я буду с тобой, — Рейкер подошел ко мне со взглядом, полным решимости.

— Еще чего. Обычно я занимаюсь с этим недоразумением и пытаюсь вылепить из нее хоть что-то, — Крок не заставил себя ждать.

А больше всего меня поразили его слова. Так значит, мое избиение — это всего лишь методы его обучения?

— Что ты несешь, Крок? — не удержалась я.

— Так, что здесь происходит? — громкий голос отца заставил прекратить нашу перебранку.

— Адепт Рейкер занял мое место в паре с адепткой Алессой, — сказал Крок.

— Адепт, — отец кивнул в сторону Рейкера и продолжил. — Вы свободны. Начинаем, — последнее он произнес еще громче, чтобы слышали все.

Мы встали в стойку.

Отцу было достаточно пары минут боя, чтобы остановить нас.

— Остальные продолжают, — скомандовал отец, при этом не спуская пристального взгляда с улыбавшегося Крока.

Видимо, по его мнению, все было в порядке. Я же сама не знала, как себя чувствовать. Мне было неудобно от того, что отец будет ко мне относиться со снисхождением или же жалеть меня. Я не хотела выделяться на общем фоне.

Поднялась с земли и отряхнула колени. Пара минут боя, а я уже была помята и вся вымазана в земле. Такое впечатление, что Крок решил сразу продемонстрировать все свои приемы и заодно мою никчемность, а не растягивать удовольствие от моего «обучения», как обычно это делал.

— Адепт Рейкер, смените в паре адепта Крока, — голос отца не показывал эмоций, он был сух. Я не поднимала на генерала глаз. Только кивнула, когда Рейкер стал напротив меня.

Отец постоял еще минуту около нашей пары и направился к остальным адептам, больше он к нам не вернулся. Я только слышала, как время от времени он менял пары и давал наставления.

Наверное, впервые я получила удовольствие от спарринга. Не потому что Рейкер мне поддавался, хотя, безусловно, это имело место быть, а потому что я могла проводить серию ударов, защиты, могла пользовать навыками в полную свою силу, я понимала, где мне нужно еще доработать технику и чего мне не хватало. Рейкер просто рассчитывал силу своего удара, а не валял меня по полигону как Крок, не давая даже возможность противостоять ему.

К концу спарринга я улыбалась, хоть и была уставшая, грязная и вспотевшая. Рейкер тоже улыбнулся мне чисто и искренне. В этот момент я поняла, что меня его внимание больше не напрягает, и не ищу подвоха в его поведении. Видимо, хороший спарринг сблизил нас.

Громкий голос декана разнесся над полигоном.

— У вас есть полчаса перерыва. Дальше у вас изменение в расписании. Пара по эльдоранскому языку отменена из-за отсутствия ректора в университете. Вместо нее будет «Магическая защита и нападение», — разочарованные стоны адептов разнеслись по полигону: еще бы, ведь многие на этой паре просто отдыхали, имитируя бурную деятельность, или же спали на задних партах.

— Всем разойтись, — гаркнул отец.

Мы сразу рассредоточились по полигону: кто сел, а кто и лег на землю в надежде перевести дыхание и найти силы для новой изнуряющей тренировки.

После тренировки я осталась, чтобы поговорить с отцом. Ведь и на этой паре он поставил меня в связку с Рейкером, хотя до этого я была либо с Газом, либо с Кроком. Смешки и пренебрежение, казалось, преследовали меня.

Когда мы остались одни, я подошла к отцу, запыхавшаяся, грязная, но решительно настроенная, чтобы просить его не делать мне поблажек.

— Отец, я хочу с тобой поговорить.

— Знаю, я о чем ты хочешь поговорить, — он сразу жестом остановил мой словесный поток, который так и норовил сорваться с губ. — И ты, Алесса, не права, — категорично заявил он.

— Я просто не хочу, чтобы ты делал мне поблажки. В конце концов, я сама должна из себя что-то представлять, а не пользоваться твоим положением, — весь мой боевой запал сразу сдулся.

Я хотела быть сильной и храброй, быть самой-самой, только вот реальность далека от желаемого. Я слабая, и мне еще нужно тренироваться и тренироваться. От внезапно вспыхнувшей жалости мне стало тошно. Отец уловил смену моего настроения и подошел, чтобы снова обнять и погладить меня по спине, успокаивая. Я судорожно вздохнула, ведь могла позволить себе слабость только рядом с ним. Вот и расклеилась.