Ночной ангел. Книга 1. Путь тени - Брент Уикс Страница 38

— Они даже сводили ее к женщине-магу. Та сказала, что сможет помочь Элене, только не знает, как убрать шрамы.

В счастье Кайлара будто плеснули дегтя.

— Да, это очень печально, — сказал граф Дрейк. — Но ты сделал для нее все, что смог. Теперь ей живется во сто раз лучше, чем на улице.

Кайлар почти не слышал его. Он смотрел на окно.

— Я сейчас не могу вам платить. А деньги получу, только когда продолжу заниматься с мастером… со своим мастером.

— Торопиться некуда. Заплатишь, когда сможешь. Ах да, твой мастер попросил передать тебе еще кое-что. «Учись от этих людей всему, что поможет стать сильным. Об остальном не задумывайся. Говори поменьше, слушай повнимательней, выздоравливай и радуйся. Быть может, другого столь же счастливого времени тебе больше не выдастся».

Кайлар был прикован к постели несколько недель кряду. Он старался спать столько, сколько ему советовали Дрейки, но у него не всегда получалось, и оставалось много лишнего времени, что сбивало с толку. Никогда прежде у него не было ни одной подобной минуты. Ошиваясь по улицам, он только и делал, что добывал пропитание или боялся Крыса или других издевавшихся над ним старших парней и девчонок. С мастером Блинтом приходилось до упаду тренироваться, и не оставалось времени даже на раздумья.

Теперь же, дни и ночи проводя в постели, он от безделья много размышлял. Тренироваться было нельзя. Чтение до сих пор давалось ему с большим трудом. Временами Азот готовился быть Кайларом. Следуя советам мастера Блинта, он сочинял рассказы о своей семье, о тех местах, где якобы прошло его детство, о разного рода приключениях. Истории получались невинными — такими, какие людям приятно слышать из уст одиннадцатилетнего мальчика.

Вскоре думать о себе как о Кайларе вошло у него в привычку. Он познакомился с дочерьми графа Дрейка и какую-то часть времени проводил в общении с ними. Хорошенькую пятилетнюю девочку, которую он до смерти перепугал, проснувшись в первый раз, звали Иленой. Долговязой Мэгс было восемь, а неуклюжей и замкнутой, как все подростки, Сэре — двенадцать. С девочками Кайлару было не так скучно, но графиня не позволяла им «надоедать» ему, твердила, что он должен «побольше отдыхать».

Граф и графиня оказались премилыми людьми, но граф Дрейк очень много работал, а у его жены были особые представления об одиннадцатилетних мальчиках, совершенно не совпадавшие с Кайларовыми. Он никак не мог понять, известно ли ей, кто на самом деле новый член их семейства, или же граф ничего ей не рассказал.

Графиня была стройная, светлокожая и голубоглазая — земное подобие небесных созданий, в существование которых свято верили Дрейки. Как и граф, она сама ухаживала за Кайларом, будто желая доказать, что не считает себя выше него. Доброта ее была искренней. Когда однажды, через несколько дней после первого пробуждения, Кайлару сделалось плохо и его стало рвать прямо на пол, графиня до последнего его придерживала, а потом засучила рукава и сама убрала рвоту. Кайлара всего трясло; ему было так дурно, что не хватало сил даже на то, чтобы по-настоящему удивиться. Но позднее он воспроизвел в памяти события того дня.

Графиня постоянно приносила ему еду, справлялась о его самочувствии и читала ему вслух глупые детские книжки. В них доблестные герои убивали колдунов-злодеев. И не было оборванцев-детей, которым приходится рыться в помоях и блевотине у постоялых дворов, чтобы найти что-нибудь съестное. В этих книгах не упоминалось ни про малолетних жертв насилия, ни про покинутых друзей; а спасенных книжных принцесс никто не уродовал так, что даже маги не могли заживить шрамы.

Кайлар ненавидел эти истории, однако знал, что графиня желает ему добра, поэтому кивал и улыбался, а когда герои побеждали — проигрышей они не ведали, — прикидывался, что безумно рад.

Неудивительно, что все мальчики из благородных семей мечтают командовать целыми армиями, думал он про себя. Вот если бы и в жизни все было так, как в сказках, которые им читают матери! Хорошо бы и впрямь ликовать, что враг убит, а не давиться рвотой, потому что ты видел голый хрящ и кровь там, где отрезал ему ухо. Потому что кровь миллионами завитков растекается по воде, откуда ему не выбраться из-за привязанного к ноге тяжелого камня.

Графиня всякий раз решала, что дрожь Кайлара после ее чтения вслух — признак того, что ему пора отдохнуть. И, воскресив в нем жуткие воспоминания, уходила, а он оставался один на один с разъяренными призраками.

Каждую ночь Кайлар вновь становился Азотом. Каждую ночь он возвращался в лодочную мастерскую и видел голого, волосатого, жирного Крыса. Тот приближался к Азоту, горя похотью. Потом вдруг с плеском шлепался в воду и выпрямлялся, притягиваемый ко дну тяжелым грузом. Каждую ночь Азот видел, как Крыс уродует лицо Куклы.

От кошмаров Кайлар просыпался и лежал в кровати, борясь с чудовищными видениями. Азот был слаб, но его больше не существовало. Кайлар же мог похвастать силой, умел действовать. И собирался стать таким же, как мастер Блинт. Его ничто не страшило. В любом случае жизнь изменилась. Куда лучше лежать здесь, в постели, чем на полу, под звуки Джарлова хныканья.

Спустя какое-то время он опять засыпал, но его одолевали новые кошмары. Утро приносило некоторое облегчение. Воспоминания мало-помалу отступали. Днем Кайлар повторял себе, что поступил так, как должен был. Ему надлежало убить Крыса и бросить Куклу и Джарла, больше с ними не видеться. Он знал, как устроилась судьба Куклы, и этого было достаточно. «Жизнь бессмысленна, — вновь и вновь звучало в голове. — Лишив Крыса жизни, я не отнял у него ничего ценного».

Если бы не визиты Логана Джайра, Кайлар, быть может, не выдержал бы. Логан приходил через день, неизменно с Сэрой Дрейк. Сначала Кайлару казалось, что юный лорд навещает его, потому что до сих пор чувствует себя виноватым, но вскоре выяснилось, что это совсем не так. Между ребятами завязалась дружба, общение доставляло им радость. Логан был странный: не глупее Джарла и прочел сотни книг. В Крольчатнике он не выжил бы и недели, зато о придворной политике рассуждал запросто. Имена знатных особ, их биографии, устремления, имена их друзей и врагов, важные события в истории страны — обо всем этом Логан мог говорить часами. Нередко Кайлар не понимал, почему не возьмет в толк, о чем ему рассказывают. Потому ли, что он ничего не знает о придворной жизни, или потому, что Логан изъясняется витиеватыми фразами? Сам себя юный лорд называл «многоглаголивым». Что это значило, для Кайлара оставалось загадкой.

Тем не менее их дружба крепла, а Сэра Дрейк этому способствовала. Она всегда приходила с Логаном, желая больше бывать с ним рядом, и, если разговор прерывался неловким молчанием, придумывала, чем его заполнить. Кайлар, прослушав очередную речь Логана, нередко не знал, что отвечать, тогда Сэра, не успевал Логан спросить «что тут непонятного?», заводила речь о чем-нибудь совершенно ином. Если бы Кайлар не жаждал спастись от тягостных воспоминаний, он, быть может, сошел бы с ума от болтовни Сэры. Но, судя по всему, таковы были все девочки-аристократки.

Как-то утром Кайлар сидел в кровати после очередной кошмарной ночи. Ему снилось, что лицо Куклы искалечил именно он, что он бил ее ногами, он торжествовал, наблюдая, как исчезает ее красота.