Призрак дракона - Патриция Бриггз Страница 37

Когда Джаковен взошел на престол, Ализон добровольно покинул занимаемый им официальный пост. Вероятнее всего, именно поэтому ему удалось избежать участи младшего брата короля, ныне заточенного в психиатрическую лечебницу.

— Ты готов спорить, что Хавернесс способен изгнать неприятеля из Оранстона при помощи всего лишь сотни воинов? — спросил король, ухмыляясь.

Ализон кивнул и добавил:

— При условии, что войско он сформирует сам и что земляки-оранстонцы тоже окажут ему поддержку.

Король прищелкнул языком, и Гарранон понял, что поворот событий по-настоящему увлек его.

— На что будем спорить? — спросил Джаковен.

— Если выиграю я, вы отдадите мне меч нашего деда, если вы, тогда получите моего боевого жеребца.

Гарранон заметил, как засияли глаза короля. Он всегда мечтал о резвом скакуне Ализона.

— Идет!.. Каллис может начинать собирать войско. Если через шесть месяцев они прогонят ворсагцев из Оранстона, меч деда станет твоим, Ализон, — сказал Джаковен. — Если нет, тебе придется распрощаться со своим жеребцом!

— Конечно, если у Хавернесса нет возражений, — пробормотал Ализон.

Как запросто они превратили мольбу благородного воина в шутку, печально подумал Гарранон. Дело чести обратили в забавную игру…

— Я принимаю предлагаемые вами условия, ведь поклялся хранить вам верность, Ваше величество, — с достоинством ответил Хавернесс. — К тому же безмерно люблю свои земли и готов драться за них до последней капли крови.

Гарранон почувствовал гордость. Величие души старого оранстонца наверняка не оставило равнодушным ни единого человека в зале.

— Храбрый человек, — негромко произнес король, неожиданно переводя взгляд на Гарранона.

У Гарранона замерло сердце.

Теперь король все знает — все знает о том, как я отношусь к нему! Он прочел это в моих глазах… — тревожно запричитал его внутренний голос.

Нет , — твердо сказал он себе, прогоняя страх. — О том, как сильно я ненавижу Джаковена, известно только мне.

—  Хавернесс невиданно храбр. — Голос Гарранона прозвучал спокойно и мужественно. — Уверен, что ради освобождения своего Оранстона этот человек готов на любые подвиги.

Проницательные глаза короля начали приобретать скучающее выражение. Он повернулся к придворному правоведу.

— Запиши условия спора с Ализоном. А Хавернессу предоставь недели две на формирование войска и подготовку к войне. Расходы на снаряжение и провиант понесу я.

Перешли к рассмотрению других дел, а Гарранон углубился в безрадостные мысли.

Был ли этот мир честным и справедливым хотя бы когда-то? Таким, каким я представлял его давным-давно? — размышлял он, обводя стены зала и собравшихся в нем людей задумчивым взглядом.

Куда идут бесстрашные герои,

Прощаясь без оглядки с суетностью лет?

На вечный ратный бой, где правят честь и совесть,

Туда, где идолам трусливых места нет.

Куплет услышанной им на постоялом дворе унылой песенки, где они остановились на ночь во время глупой погони за беглой рабыней, еще и еще раз звучал в его голове. Идолы трусливых … Ему нравилось это выражение. Оно очень подходило для описания его самого.

— Как же сглупил Джаковен, с такой легкостью предоставив этому типу свободу действий в Оранстоне! — донесся до Гарранона знакомый голос.

Залитый тусклым прозрачным светом луны, сад казался еще темнее. Гарранон повернул голову и увидел Тамерлейн, удобно устроившуюся на мраморной резной, обвитой разнообразными вьющимися растениями ограде.

Создавалось такое впечатление, что мрамор прогнулся под тяжестью тела диковинной твари.

Если бы Тамерлейн не заговорила, Гарранон прошел бы мимо. Ее живописная яркая шерсть, столь примечательная днем, сейчас, в тени ночного сада, была практически незаметна.

Это мифологическое волшебное животное возникло перед Гарраноном много лет назад, изрядно напугав его. Он до сих пор не мог понять, почему Тамерлейн решила однажды сделаться для него видимой. Сама она объяснила это тем, что ей было ужасно скучно.

Когда-то в основные обязанности Тамерлейн входила охрана Менога. Теперь, особенно потому, что Меног давно разрушили, в ее существование никто не верил.

Тамерлейн говорила, что падение Менога было предопределено судьбой, хотя, произнося это, гневно размахивала хвостом, подобно разъяренной кошке. Желающих посетить полуразрушенный Атервонский храм находилось немного, поэтому она развлекалась тем, что следила за происходящим при эстианском дворе и общалась с оранстонским любовником короля.

— Почему ты считаешь, что Джаковен поступил глупо? — спросил Гарранон.

Он знал наверняка, что они одни в саду — об этом свидетельствовали полная расслабленность и спокойствие Тамерлейн.

Тамерлейн потянулась и легла поудобнее, непонятно каким образом удерживаясь на ограде шириной с человеческую ладонь.

— Неужели оранстонцы не в состоянии сами себя защитить, без вмешательства войска короля? — поинтересовалась она, не отвечая на вопрос Гарранона. — Ведь раньше они прекрасно справлялись с подобными задачами.

— Все дело в том… — Гарранон на мгновение замолчал, задумавшись, стоит ли продолжать. — Понимаешь, все лорды Оранстона не сидят в своих владениях, а болтаются здесь, в Эстиане. Это продолжается со времен последней войны, вспыхнувшей пятнадцать лет назад. Все не так просто, Тамерлейн. На протяжении всего этого времени люди Оранстона не проходили военную подготовку, потому что нам запрещено иметь собственную армию.

— За этим Хавернессом пойдут сотни людей, — успокаивающе промурлыкала Тамерлейн. — Он герой, и благородство его не напускное, а истинное. Может, и тебе следует присоединиться к его войску.

Гарранон пожал плечами.

— Не уверен, что он меня примет.

Тамерлейн спрыгнула с ограды, мягко приземлившись на булыжную дорожку. Ее когти красиво блеснули в свете луны.

— Ты спросил, почему я назвала короля глупцом, — напомнила она. — Только представь себе, что будет, если Хавернесс и его сотня воинов выиграют эту войну! О заключенном Джаковеном и Ализоном споре к этому моменту будут знать во всех Пяти Королевствах. Народ любит победителей, а если король окажется проигравшей стороной, его положению не позавидуешь. Не исключено, что в таком случае ему придется уступить свой трон кому-то другому — скорее всего брату. Будь я на месте короля, я давно бы убила Ализона. Он чертовски умен, а это слишком опасно.

— А почему эти вопросы так сильно тебя волнуют? — спросил вдруг Гарранон.