Год Анагон - Марта Еронакова Страница 37

– Жалкая замена, – голос воина прозвучал прямо за спиной девушки. Он был таким мрачным, что та испуганно вздрогнула и низко пригнула голову.

– Нет! Не говори так!

– Ты не виновата. Это я был не прав. Нельзя было мне надеяться, а тем более позволять себе… Это ты меня прости. Больше я не трону и не подойду к тебе, если ты сама этого не захочешь. Только позволь, – он обогнул девушку, оказавшись прямо перед ней, и взял ее за руку, прижавшись к ладони лбом. Кошка кусала губы и до боли сжимала в кулак вторую ладонь.

Наконец, воин оторвался от ее руки, и Правительница почувствовала, что он смотрит прямо на нее, но не посмела поднять голову.

– Вульгус…

– Не надо.

Воин развернулся и вышел из пещеры.

…

Анагон, видимо, задремала, потому что шаги за дверью вырвали ее из какого-то забвения.

– Карисси, – голос человека за дверью принадлежал Алеку. – Сейрин пришла в себя.

– Я сейчас буду.

Шаги за дверью стали удаляться. Девушка встала, тихо охнув от боли в натруженных мышцах и подошла к высокому зеркалу.

– Жуть, – констатировала девушка. Из зеркала на нее смотрела нечесаная, грязная, красноглазая оборванка. Правительница быстро умылась, переоделась и начала расчесываться. Она разбирала очередной, особенно большой колтун и почувствовала внутри него что-то твердое. Спустя минуту на руке ее лежала маленькая заколочка с красным цветком посередине. Кошка вновь приложила ее к волосам, но затем отдернула и бросила на зеркало. Потом встала и пошла в лечебницу, где расположили Сейрин.

Целительница лежала на узкой кровати у стены и обессилено обводила комнату взглядом, практически никого не узнавая. Она чуть распахнула глаза, когда к ней подошли ее друзья из Братства – Алек, Гар и Дилан. Воины потолкались возле больной, что-то бормоча, и отошли к дальней стене. Правительница присела на стул возле кровати и взяла девушку за руку. Та перевела на нее взгляд и, казалось, узнала Анагон.

– Здравствуй, Сейрин. Это Карисси.

Девушка моргнула, показывая, что узнала Правительницу.

– Как ты себя чувствуешь? – живот и грудь целительницы были перевязаны белыми бинтами. Из-за спины кошки выступила Йена, ученица Сейрин, из Скорпионов.

– Она потеряла очень много крови. Заражения вроде нет, но она все еще в тяжелом состоянии.

Кошка кивнула. Сейрин чуть подалась вперед и зашевелила губами, силясь что-то сказать. Правительница наклонилась к ней и услышала имя.

Ксан.

Больная испуганно смотрела на девушку. Вопрос застыл в ее измученных глазах.

– Сейрин, мне очень жаль, – Анагон осторожно подбирала слова. «Почему ей еще не сказали?». – Ксан погиб.

Лицо целительницы дернулось и сморщилось как от удара. Невидящим взглядом она уставилась куда-то сквозь кошку и, казалось, не слышала больше жалких слов утешения, которые бормотала Правительница. Наконец, последняя замолчала. Сейрин ничего не отвечала, и девушка поднялась, чтобы уйти.

– Выздоравливай, Сейрин. Ты нужна нам.

Правительница была уже в дверях, когда услышала напряженный голос Алека.

– Сейрин? Сейрин?!

Девушка обернулась. Воин тряс больную за плечи. Та безвольно болталась у него в руках. Йена отстранила парня и прильнула к груди целительницы.

– Она мертва.

Казалось, находящиеся в комнате не сразу поняли смысл слов, сказанных девушкой. Вдруг Гар заплакал и, подбежав к кровати и упав на колени, принялся целовать ее руки. Правительница поспешила выйти из комнаты.

«Может, все-таки стоило остаться? Нет, я не могу больше смотреть на прощания».

Она шла по темному коридору, ничего не видя, и на одном из поворотов столкнулась с Вульгусом. Тот быстро отпрянул от нее. Кошка перевела взгляд на стену и рассеянно сказала:

– Привет.

– Здравствуйте, Правительница, – он тоже избегал ее взгляда, и голос воина звучал теперь совсем иначе – глухо, будто бы откуда-то издалека. Это обращение «на Вы» задело кошку, но та не подала вида. – Я слышал, что Сейрин пришла в себя.

– Она умерла, – резко откликнулась Анагон.

Воин продолжительно выдохнул.

– Предки с радостью примут ее светлую душу.

Больше говорить было не о чем.

– Вы позволите мне идти, Правительница?

Кошке отчего-то вдруг жутко захотелось его остановить, спросив о какой-нибудь ерунде – о погоде, о самочувствии, но она понимала, что это будет глупо. Поэтому она просто кивнула. Воин поклонился и зашагал вперед по коридору. Вдруг, неожиданно для нее самой, Анагон окликнула его и сказала то, что говорить совсем не собиралась, более того, она даже не думала об этом.

– Вульгус! – парень остановился и развернулся. – Послезавтра я возглавлю личное войско Правителя, и мы выступим к Пацесту.

– Вы собираетесь сражаться? – напряженно спросил Вульгус.

– Да.

«Что я говорю? Я ведь даже не думала об этом! Но, наверное, это правильно. Правитель должен быть со своим народом».

– Там сейчас идут очень кровавые бои. Народ Пацеста крайне свободолюбив, и они очень хорошие воины. Так долго, как они, не сопротивлялся Даорану ни один город, – чуть тише воин добавил. – Я еду туда завтра. Я попросил Вирала отправить меня туда. Здесь я больше… – парень замялся. – Там я буду полезнее.

Уже оборачиваясь, чтобы уйти, Вульгус сказал:

– Надеюсь, мы еще увидимся, Правительница.

Девушка только сейчас осознала, что сказал ей воин. Он едет сражаться, а значит, может умереть там. Она отчего-то думала, что он, Вирал и еще несколько воинов, с которыми она особенно близко общались, не могут умереть так просто, во время сражения. Но сейчас, после смерти Сейрин и Ксана, она внезапно поняла, как же все-таки хрупка человеческая жизнь, и как легко ее оборвать.

Воин расценил ее молчание по-своему и, крепко сжав зубы, пошел прочь.