Украденная судьба - Анна Неделина Страница 36

Его величество сидел в кресле, устало откинув голову на высокую спинку. Советник Ривен стоял рядом с таким видом, будто раздумывал: не подсунуть ли королю под голову мягкую подушечку. Должно быть, к Альвету он испытывал теплые чувства. Может быть, даже отеческие. Не удивительно, что он так ярился, когда случилось покушение.

— Регина! — приветствовал Альвет и на его бледных губах появилась слабая улыбка. Скверно, что ему до сих пор было плохо после покушения.

— Ваше величество, — я присела в реверансе. — Вы желали меня видеть?

Альвет кивнул и предложил мне сесть в свободное кресло. Я невольно бросила взгляд на маркиза. Послушавшись короля, я невольно оказалась в положении, когда Ривен возвышался над нами обоими. А он еще и сделал шаг в сторону — так, чтобы оказаться между нашими креслами. Альвет не обратил на это внимания.

— Я должен был поблагодарить тебя раньше, но мне настоятельно рекомендовали набираться сил, — сказал он. Голос его звучал грустно.

— Это был весьма мудрый совет. Вы до сих выглядите нездоровым.

— Вот именно, разговор вполне мог подождать, — пробормотал советник недовольно. Альвет взмахнул рукой, и он недовольно замолчал, исподлобья глядя не на меня — на Верса. А тот стоял с самым безразличным видом у двери и как будто даже не прислушивался к разговору.

— Мне рассказали, что было, — продолжил между тем король. — Сам я мало что запомнил.

Он посмотрел на меня с каким-то странным выражением, будто пытался сказать еще что-то, но не нашел слов. Я почувствовала смятение. Быть может, подействовал не столько взгляд Альвета, сколько недавнее предупреждение Верса, заставлявшее меня держаться настороже. Верс лениво повернул голову в мою сторону. В его взгляде полыхало пламя, и я поняла, что вот сейчас лучше держать язык за зубами.

А надо ли скрывать от короля, что он жив благодаря его матери?

— Я лишь определила яд, — пояснила я. — Все остальное сделали граф Бран, Верс и ваша охрана.

— Ты очень вовремя его распознала, — снова улыбнулся Альвет, и в его голосе не чувствовалось скрытого упрека. Хотя дознаватели меня об этом спрашивали неоднократно. Я сказала им, что почувствовала царвель, уловила его "магический запах". Для меня любое заклинание чем-то пахнет. У царвеля свежий аромат цветущей вишни. Это очень не понравилось дознавателям: они хотели понять, почему я не предупредила короля, когда служанка только вошла. И я предположила, что виной тому горячая вода. Аромат пробудился в чае и только тогда я поняла, что происходит. Советника Ривена, по-моему, это объяснение не устроило. Наверняка король знал содержание допросов — и моего, и Верса, так что говорить о царвеле я могла свободно. Словно подтверждая мои мысли, Альвет сказал:

— Мне жаль, что тебе пришлось говорить с дознавателями, должно быть, тебя это напугало. Ривен утверждает, что ты хорошо держалась.

Я невольно бросила взгляд на советника. Тот нахмурился, явно не желая признавать за собой таких слов.

— М-м-м, — я не знала, что на это сказать.

— Жизнь во дворце не слишком-то приятна? — проговорил Альвет.

Я смешалась еще больше, и король усмехнулся.

— Послушай, Регина, — сказал он. — Ты… чувствуешь любую магию? В тот день ты видела что-нибудь странное?

От советника исходило ледяное молчаливое предупреждение. Я почувствовала тяжелый взгляд Верса, придавивший меня к спинке кресла. Но Альвет не обращал внимания на поведение окружающих. Посмотрев мне в глаза, он легко прочел мой страх.

— Ты видела метку, правда? — печально улыбнулся он и вытянул руку, почти как тогда, в предсмертном бреду. Быть может, он видел брата, короля Сельвана, потому что проклятье Митили напомнило о нем?

— Что ты о ней думаешь? — спросил Альвет. — Она появляется и пропадает время от времени. Что это может значить?

В его голосе звучала затаенная полынная горечь непережитой боли. Было ли это сожаление человека, который сделал то, чего на самом деле не хотел или же — страдание того, кто искренне не понимал причины происходящего? Альвет наблюдал за мной.

— Скажи, о чем ты подумала? Я убил Сельвана?

— Альвет! — не выдержал Ривен. — Это будет открытым обвинением короля при свидетелях!

Его величество поднял руку.

— Я позволяю Регине говорить в моем присутствии все, что она думает, свободно и без каких-либо опасений. Регина, пожалуйста… ты видела метку. Она настоящая?

— Я никогда прежде не видела ничего подобного, ваше величество, — честно сказала я. — А о проклятье богини Митили знаю лишь из легенд. Но если вы спрашиваете, почувствовала ли я магию, то да. Это было не наваждение. Метка действительно была.

Ривен недовольно фыркнул. Альвет бессильно откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза.

— Понятно. Спасибо за откровенность, Регина, — он посмотрел на свои ладони, развернул их тыльными сторонами вверх. — Почему же она исчезает?

— Альвет! — снова настоятельно вмешался Ривен, но король его словно не слышал.

— Иногда мне кажется, что это действительно так. Я ведь так и не смог ничего сделать. Искал, но, видимо, не слишком старался. Позволил ему умереть. Ты знаешь, метка ведь проявилась далеко не сразу, — он усмехнулся. — Должно быть, Сель был жив какое-то время после исчезновения.

Широкая ладонь советника по-отечески опустилась на его плечо.

— Ты поступил так, как диктовал тебе долг. Страна не могла оставаться без короля, что бы ни случилось.

— Но я позволил ему умереть, — проговорил Альвет. — И даже не знаю, как это случилось.

Он потер виски. Мне показалось, его величество побледнел. Бросив предупреждающий взгляд на Верса, я вытянула руку, но, разумеется, не посмела бы коснуться короля. От магии потеплела ладонь.

— Это поможет, — предупредила я заметно напрягшегося Ривена. Удивительно, что он прислушался к моим словам.

Через полминуты Альвет тихо выдохнул, похоже, боль его отпустила. Склада на переносице разгладилась, осталась лишь легкая грусть. Я не могла проверить, было ли сожаление Альвета правдивым, но вряд ли он стал бы разыгрывать для меня спектакль столь старательно. Я поверила. И похоже, советник Ривен, который с такой настороженностью относился ко всему, что могло угрожать Альвету, верил в его непричастность к гибели Сельвана тоже.

Но младший брат пропавшего короля согласился принять корону. Альвет считает, что на тот момент Селван был еще жив. Могло ли это спровоцировать проклятье Митили и появление метки?

— Теперь ты знаешь грязный королевский секрет, — произнес Альвет. Я невольно вздрогнула. За этой фразой легко угадывалось неприятное продолжение. А ведь Верс предупреждал не болтать лишнего… Но вопреки ожиданиям, его величество не кликнул стражу и не напомнил о том, что обвиненным ведьмам место в подземелье. Вместо этого он сказал: