Дом Дверей: Второй визит - Брайан Ламли Страница 35

– Бывали случаи, – неожиданно заговорила она без всякой причины, за исключением, возможно, желания отвлечь Уэйта от мыслей о болезни, – когда я думала, что все кончено. Должно быть, так обстояло и с другими. Но мы прошли через все испытания и выжили. Что бы ни случилось, мы обязательно победим. Спенсер обязательно вернется и…

* * *

Уэйт поднял голову. Его запавшие глаза, казалось, засветились. Однако, он смотрел не на Анжелу, а на основание винтовой лестницы. Он услышал гулкую дробь каблучков Миранды Марш, ее крик и неистовый лай Барни.

– Джилл уже вернулся? – напряженным голосом поинтересовался он.

Но это оказался не Джилл. Анжела подошла к лестнице и подняла голову. Спускавшаяся Миранда Марш остановилась и, запыхавшись, крикнула, свесившись через перила:

– Анжела, в море у старого пирса кто-то есть! Кто-то дрейфует на плоту… или на обломках… я не уверена…

– Что? – Анжела ахнула, прежде чем смысл сообщения Миранды, наконец, дошел до нее. А потом она метнулась к двери. Уэйт последовал за ней, но пес опередил их. Промчавшись мимо Анжелы, несущейся по усыпанной галькой дорожке к обветшавшему бетонному причалу, он через мгновение очутился в воде и яростно работал лапами, плывя к плоту из обломков.

Плот представлял собой путаницу из такелажа с какими-то шпангоутами и засунутых в сеть обломков обшивки. Завершающими штрихами служили спасательный пояс, охапка поплавков и пластиковых бутылок. В целом сооружение казалось очень хрупким. В самом деле, оно стало распадаться на куски, стоило псу сомкнуть челюсти на конце каната. Не обращая на это никакого внимания, Барни повернул и поплыл к берегу, таща за собой плот.

К счастью, стояло лето, а море было спокойным, как мельничный пруд. Анжела плавала хорошо, но ей не стоило пускаться вплавь… Она зашла в воду по пояс, а потом, сделав неосторожный шаг, скрылась с головой, когда скальное дно, казалось, внезапно исчезло у нее из-под ног. Всего один-два гребка, и через мгновенье Анжела уже помогала Барни буксировать плот и его потрепанного пассажира к берегу.

И когда ноги девушки снова коснулись дна, потерпевший кораблекрушение оторвал от путаницы обломков гриву мокрых черных волос и посмотрел на нее изумленным, затуманенным взглядом. Глаза у него оказались карие. Затем, когда голова несчастного бессильно упала обратно, между Анжелой и Барни вклинился Джордж Уэйт. Он помог им подогнать плот к берегу…

* * *

Кутаясь в огромный армейский свитер, человек с плота глотал горячий кофе, заедая его бутербродами с беконом. Он выглядел не слишком изможденным. Когда его вытащили, он проспал час перед ревущем в очаге огнем и проснулся, напоминая человека, очнувшегося от кошмара. Потом он рассказал свою историю.

Казалось, Джордж Уэйт, наконец, вышел из психического ступора. Анжела считала, что знает причину.

Коротышка с плота был везунчиком, и Уэйт надеялся, что какая-то часть удачи незнакомца перейдет к нему.

– На каком корабле вы плыли? – спросил Уэйт, наливая вторую кружку кофе.

– Да? – спасенный, имевший явно восточное происхождение, поплотнее запахнул толстый свитер Джека Тарнболла, глотнул кофе и погрел руки о кружку. – Корабль? А, он звать «Гамбург».

– «Гамбург»? Немецкий корабль?

– Верно. Немецкий сухогруз. Моя – матрос. Мальчик, я уплыть заяц. Двадцать лет плавать на кораблях.

Анжела вернулась к главной теме:

– Так говорите, причиной катастрофы стали водоросли?

– Верно! Уйма водорослей. Ночью… – коротышка задрожал. – На вахта все уснуть! Открытый море… Вахтенные следить – нет ли корабль, а не водоросли. А потом мы врезаться. Замедлить ход. Стать. Наши… колеса?., болты?., или…

– Винты? – подсказал Уэйт. – Их обмотало?

Спасенный скривился и сделал сложное, неясное движение руками.

– Корабль стоять! – вымолвил он. – Стоять, и ни с места. Но хорошо, штиль. Три матрос спускаться, резать водоросли. Никто не вернуться.

Уэйт и две женщины переглянулись и снова посмотрели на спасенного ими азиата.

– А потом? – спросила Анжела.

Спасенный пожал плечами.

– Водоросли живые… Они двигаться, расти, наваливаться на борт корабля. Поэтому, мы пытаться сжечь. Топливо.

– Его английский улучшается с каждой минутой, – заметила Миранда.

Он услышал эти слова, посмотрел на Миранду и объяснил:

– Моя пять лет говорить по-немецки. Ни разу по-английски. Теперь это умение возвращаться.

– Значит, вы попытались сжечь водоросли, – нетерпеливо поторопил его Уэйт. – И?

Азиат покачал головой, опустил взгляд, произнес, словно говоря с кружкой:

– Это оказалось очень трудно, – пробормотал он. – Моя видеть, что происходить, но… не понимать. Один час, два, днем, середина утра… явились они.

– Кто «они»? – спросила Анжела.

– Из водорослей. Подняться. Крабы, но большие… большие, как… – Он раздвинул руки, снова покачал головой. – Трудно объяснить. Корабль, он пропал. Пропал в водоросли. Крабы пробивать дыры. Хлынуть вода. Корабль идти ко дну. Это трудно, но… вы верите? – он снова поднял взгляд.

– Да, – заверила его Миранда. – Верим, – и, обращаясь к остальным, проговорила:

– А вы верите, что чертов Джилл помешает мне сделать то, что необходимо… что должно быть сделано?

Джордж Уэйт посмотрел на нее, он снова выглядел ожившим, но Миранде это не понравилось. Он спросил у коротышки:

– Сколько еще людей уцелело?

– Мы найти сеть, шпангоут, бутылки, пробка. Потом ночь. Чистый вода, водоросли нет. Потом день. Думай этот день. Люди в воде? – он опять покачал головой, и взгляд его затуманился. – Мой, – он стукнул себя в грудь…

Тут Барни снова залаял. Словно обезумев, он сломя голову бросился вниз по винтовой лестнице. Все поняли, что это означает, и рванули к двери. С востока доносилось отдаленное тут-тут-тут винтов, быстро становящееся все громче и громче. Крапинка в небе увеличивалась, теряла высоту, падала к маяку.

* * *

Джилл горел желанием приступить к делу. Он не мог ждать. Крошечный замок гудел у него в руке, гудел, как работающая динамо-машина или электростанция, только и ждущая подключения к линии.

Экстрасенс опустился на колени посреди группы, образованной из его «добровольцев», Анжелы, Тарнболла и Барни, и Джорджа Уэйта. Кроме них на острове были только Миранда, Стэннерсли и единственный член экипажа, уцелевший после крушения «Гамбурга». Они находились в отдалении от группы «добровольцев». Когда все умолкли, Джилл сосредоточился, пытаясь установить контакт с узловой точкой, оживить, высвободить ее потенциал. Фред Стэннерсли окликнул его:

– Спенсер, подожди! – пилот вышел вперед и спросил: