К черту! или Любовь контрактом не предусмотрена - Елена Княжина Страница 34

– Даррел!

– Просто девушка, кхм… для утех разного рода. Обычно тин-тари принадлежат к низшим сословиям, они никогда не станут канари, но… Это не значит, что они не привлекают молодых демонов.

– Любовница? Наложница? Рабыня?

Даррел неопределенно кивнул.

– И? Почему Пат решил, что ты не будешь против?

– Потому что тин-тари принято делиться, – мой черт повел плечом, стряхивая какие-то неприятные ассоциации. – Это вроде проявления вежливости и дружеского расположения. Такова традиция. Тин-тари может взять любой друг ее господина, вхожий в дом демона. Пригласив их к себе в квартиру, я в каком-то роде…

– Взять? – перебила черта, ошалело распахнув глаза. – Что значит взять?

– Ты все и так поняла, мышонок. Не заставляй объяснять на пальцах.

Офонареть.

– Может, покажешь пантомимой? – разъяренно шикнула на него и сделала пару шагов назад.

– Если начну показывать, могу увлечься, Олеся. И спектакль переедет в мою спальню, – напряженно пробормотал Дрейк. – Иди-ка ты лучше… чаю попей. На кухне.

Я стремительным шагом пронеслась по гостиной и хлопнула за собой кухонной дверью. Одно дело – заставлять меня полы мыть, а другое… другое… Взять! Меня! Любой! Глаза защипало обидой. Они все подумали… Они решили, что я…

И этот Патрик… Милый рыжий парень… Он собирался… Прямо вот здесь? Меня? На кухне? Я проехалась глазами по стеклянному столу, зацепилась за низкий и широкий подоконник, примагнитилась к массивной столешнице…

Господи, во что я вляпалась?

Паника снова схватила за горло, сжимая шею ледяными лапами. Я тихонько заскулила, стараясь протолкнуть голос сквозь скованные спазмом мышцы. Нагнулась к раковине, попыталась открыть вентиль. Но пальцы не слушались. Я задыхалась. Черт…

– Олеся! Шварх тебя побери…

На груди кольцом сомкнулись загорелые руки, меня распрямили и лопатками вжали во что-то теплое и твердое. Объятия вышли резкими и болезненными. Крупная ладонь легла на горло и стиснула так, будто пыталась придушить и так почти задохнувшуюся меня. Сознание плыло. Перед глазами стояла черная муть. Я запрокинула затылок и…

***

– Трусливый мышонок. Как ты вообще дожила до совершеннолетия? – недовольно бурчали над моим ухом, заматывая меня в плед. – Хотя точно… Пока еще не дожила.

– Мне практически двадцать два! – бросила, не открывая глаз. Сознание не желало вылезать из вязких потемок.

– Тебе и практически, и теоретически еще двадцать один.

– Ну и? – это он меня сейчас что, малолеткой пытается обозвать?

– По законам Нижнего мира совершеннолетие наступает ровно в двадцать два года. Так что да… Ты еще, по нашим меркам, неразумное дитя.

Судя по тону, он меня нарочно поддразнивал, чтобы я разозлилась и поскорее очухалась.

– То есть до двадцати двух вам не продают алкоголь и запрещают заводить общих на весь дружный коллектив тин-тари? – профыркала, отворачиваясь от безрогого раздражителя.

– Не переживай… Мы компенсируем эту несправедливость в следующие полсотни лет безудержным весельем.

Я чуть не подавилась рвавшимся наружу смехом. Дрейк – нудный и с кочергой там, где положено жить тяге к приключениям, – и «безудержное веселье»? Ну-ну.

Подлокотник адского дивана неудобно впивался в шею. Горло першило, губы пересохли. Я пошевелила ногами, укрытыми теплой материей. Флис приятно скользил по голой коже.

Голой? Я нервно заерзала на диване. Секундой позже я поняла, что на мне нет не только туфлей, но и колготок, и даже юбки… И блузка на мне, по ощущениям, была расстегнула… Че-е-ерт.

– Тебе еще не надоело паниковать? – хмыкнул Дрейк. – Спи.

– Не хочу. Не… Не могу, – призналась, приподнимая веки. В полумраке гостиной сверкали два золотисто-зеленых глаза. Ну прямо черт Баскервилей.

– Я еще раз повторяю, Олеся: пока я поблизости, тебя никто не тронет. Ни твою душу, ни твое тело.

– Кроме тебя? – фыркнула в магически подсвеченное лицо. Пожалуй, глаза Дрейка можно использовать как ночник.

– Кроме меня, – послушно согласился черт, но тут же мотнул головой и закашлялся. – Олеся!

– И что… Ты тоже умеешь так, как Патрик? – полусонно прошептала мужчине. Он, похоже, сидел на ковре возле адского дивана, на который уложил меня. – Можешь вот так улыбнуться – и все? Тебе никто не откажет?

– У каждого демона своя стратегия, свой талант, – Дрейк прикрыл глаза, и стало темно. – Патрик очаровывает. Ашрас хитрит. Ульрих запугивает. Санджар не чурается внушения.

– А ты?

– Я предпочитаю честный обмен. Я вижу души насквозь. Просто предлагаю людям то, в чем они в данный момент сильнее всего нуждаются, – он снова открыл глаза и пронзил меня своим изумрудным рентгеном. – Если тебе не спится, можем заказать пиццу.

– В смысле… ты уже начал предлагать? То, в чем я нуждаюсь? – испуганно пролепетала я.

– Нет, Олеся. Я просто не ужинал. Да и ты выглядишь голодной. Разрешаю выбрать самой.

Ух ты. Парень, привыкший контролировать все и всех, разрешил мне выбрать, что мы будем есть на ужин – «Пепперони» или «Маргариту». Вот это щедрость. Просто адских масштабов!