Плач Абалона - Джейн Уэлч Страница 33

– У короля Дагонета была бы страна получше, трать он свое богатство на более важные вещи, – пробормотал Кеовульф на подходе к тронному залу.

Ответ Халя утонул в оглушительном реве фанфар. Двери отворились, и гостей пригласили в круглую палату. Вдоль стен вздымались стройные колонны, с каждой капители спускались гирлянды и ленты. На мраморном возвышении находился высокий трон, резное дерево украшали ряды медвежьих зубов. Вокруг стояли троны поменьше, а за ними ряды мягких кресел. Принц Ренауд незваным прошествовал вперед и нагнул голову в небрежном поклоне. Халь огляделся по сторонам, быстро запоминая лица придворных, а когда поднял голову, то встретился взглядом с самим королем Дагонетом.

Это был дородный человек с пухлыми щеками и волосами то ли светлыми, то ли седыми, длинными локонами, лежавшими по плечам. Король тепло улыбнулся вошедшим, чего Халь никак не мог ожидать от отца принца Тудвала. Золотая корона, украшенная огромным рубином, явно мешала королю, потому что он снял ее и держал на коленях, поглаживая пальцами грани драгоценного камня. По сторонам от Дагонета стояли двое его сыновей, глядя на корону с досадливым видом. За три года принц Турквин и принц Тудвал почти не изменились.

Старший, принц Турквин, даже не посмотрел на вошедших. Принц Тудвал же, обладавший прямыми жестки ми волосами и квадратным лицом, напротив, изумленно поднял брови, увидев Халя. На лбу у Тудвала блестел пот; судя по его кольчуге, искусно укрепленной стальными пластинками, и гофрированным перчаткам Халь решил, что тот только что пришел с тренировки и не стал утруждать себя переодеванием для встречи королевского посольства из Бельбидии.

Халь стиснул зубы и посмотрел Тудвалу в голубые глаза, пламеневшие заносчивостью. Когда ледяное противостояние прервалось, он, наконец, увидел за спиной у принца третьего сына короля, которого раньше не встречал. Тот сидел рядом с королевой, сияя широкой улыбкой на беззаботном лице. Юношу коротко представили как принца Туллиса, суровые братья явно стыдились его доброжелательности.

Как тут было не вспомнить о темном пятне на долгой и блистательной истории королевской семьи Кеолотии! Король Дардонус, отдаленный предок Дагонета, женился на дочери короля Лониса, темноволосой красавице, однако за много лет та не сумела родить ему наследника. Как ни странно, однажды король Дардонус представил двору двух малышей, мальчика и девочку, ничуть не напоминавших его супругу, зато как две капли воды похожих на его очаровательную сестру. Сын короля рос сильным, но таким недалеким умом, что был сочтен, неспособным занять престол, и корона перешла напрямую к сыну его сестры (ни одна женщина никогда не правила Кеолотией, и сама мысль об этом показалась бы смешной). С тех пор в каждом поколении королевского рода, по меньшей мере, один сын рождался с тем же прискорбным недостатком.

Все в семье Дагонета отличались необычайно светлыми волосами, прямыми, тонкими и блестящими, как серебро. Но никто из них не превосходил красотой прекрасную юную девушку, что сидела на изящном троне, покрытом горностаевым мехом. Голову ее украшал бело-золотой венец, покрытый, как все работы ювелиров Кеолотии, солнечными рубинами; на плечи ниспадали серебряные кудри. Халь позабыл, что в комнате есть еще кто-то, кроме этого сокровища – единственной дочери короля Дагонета.

«Почему я? Почему я должен был ехать сюда, в дикую даль, за таким искушением?» подумал Халь. Он постарался вспомнить Брид и не смотреть на невесту короля Рэвика… Не получалось. Принцесса была так красива, что честный человек не мог совладать с собой. Заметив, что Тудвал не сводит с него холодного взгляда, Халь вежливо улыбнулся, по-прежнему не в силах оторвать взгляда от принцессы Кимбелин.

Атласный лиф охватывал грудь и талию, а дальше начиналась юбка, шире которой Халь никогда не видал. По подолу шли ленты и кружева, все платье сияло бесчисленными сапфирами и бриллиантами. Одно одеяние принцессы могло стоить всего королевского выкупа за невесту. Король Дагонет представил своих сыновей, без лишних церемоний назвав их по именам, а затем перевел дыхание.

– Это моя дочь, принцесса Кимбелин, вне всякого сомнения, прекраснейшая из дев всего мира, непрестанная услада моего сердца. – Он закашлялся и промокнул глаза, будто только что вспомнил, что вскоре принцессу придется отдать королю Бельбидии.

– Не срамись, – негромко и сухо проговорила королева.

Принц Турквин, похоже, застеснялся, а принц Тудвал бросил на сестру короткий взгляд, не выражающий никаких чувств.

Король Дагонет не обратил на супругу ни малейшего внимания и продолжил с любовью глядеть на дочку. Та смотрела на него с такой же преданностью. Кимбелин была непохожа на мать: черты мягкие, округлые, женственные, на губах веселая улыбка, не такая, как у Турквина, Тудвала и самой королевы. Несомненно, принцесса пошла в отца. И король это тоже знал, потому что все время смотрел на нее, лучась от гордости.

Халь встряхнулся. Кто-то упомянул Торра-Альту, и он поднял голову с умным видом, будто ясно слышал, о чем речь. Ах, ничего. Всего лишь принц Ренауд он представил его, назвав почему-то Хальгардом. К сожалению, люди порой принимали имя «Халь» за сокращение от более длинного имени.

– Халь, – поправил молодой человек. – Не Хальгард, а Халь.

Ренауд презрительно взглянул на него.

– Как вы смеете меня перебивать? Но король улыбнулся.

– Ничего, ничего. Человека следует звать правильно. В конце концов, если у нас отнять имена, то, что останется?

Халь ответил такой же улыбкой, с удовлетворением заметив, что это пришлось не по нраву Тудвалу и Турквину. Кимбелин его слова тоже понравились, и Халь почти уже убедился, что принцесса смотрит на него, когда она вдруг опустила ресницы. Халь вздохнул про себя. От того, чтобы посмотреть, дурного ведь не будет, верно? А Брид не обидится, потому что ничего даже и не узнает.

Кто-то пихнул его под ребра.

– Куда глазеешь? – прошипел Кеовульф.

Халь сглотнул. Хватит Кеовульфу его поучать. Он закусил губу и упрямо продолжал смотреть на красавицу принцессу. Неужели эта прекрасная девушка, в самом деле, должна выйти замуж за дряхлого тощего короля Рэвика? Ужасная мысль!