Печать смерти - Ирина Цыганок Страница 32

– Ну что, все чисто? – покосившись на труп, уточнил тот.

– Да, милорд.

* * *

Утром накануне дня Всех Богов ворота герцогского Дворца отворились, выпуская праздничную кавалькаду: нарядные всадники, кареты, украшенные цветами и лентами, все это великолепие во главе с Его Светлостью герчогом Ги-Васко на белом иноходце продефилировало через город в направлении Карской заставы. Следом потянулись повозки горожан попроще. Те, кто не мог себе позволить конной прогулки, еще за неделю отправились в Ольсо пешком, чтобы успеть добраться к празднику, да и кое-кто из вполне обеспеченных граждан предпочел загодя обеспечить себе комнату получше на тамошних постоялых дворах. Правда, это еще не гарантировало им удобное место на самой церемонии. Посмотреть на знаменитое шествие по воде к Озерному храму съезжались не только каннингардцы. Господину герцогу и его свите, естественно, не было нужды беспокоиться о месте для постоя, к их услугам был недавно обновленный дворец.

Когда кавалькада миновала предместья, герцог остановил своего скакуна и пересел в карету. Солнце заглядывало в узкое оконце в задней стенке, слепящий глаза квадрат мешал плотному мужчине, сидевшему напротив, расположиться с удобством на лавке. Когда Ги-Васко опустился на мягкое сиденье, закрыв затылком оконный проем, тот вздохнул с явным облегчением.

– Каретникам следовало бы подумать о шторке для этого проклятого окошка, – передвигаясь к центру лавки, заметил он.

– Зачем?

– Чтобы солнце не било в глаза. Вам разве не мешает?

– Я никогда не сажусь спиной в направлении движения, – усмехнулся герцог. – Ну а мои гости могут и потерпеть. Разве не ваш Эрт назвал терпение одной из благих черт человека, помогающих ему достичь идеального воплощения?

По хаэльским поверьям, душа праведника после смерти, переступая за Край, попадает на склоны Незримой Горы – в счастливую страну вечного лета и благоденствия. Души же злодеев и грешников дожидаются своего перерождения в Бездне. Согласно старой вере, череда перерождений непрерывна и бесконечна. По вере «возрожденцев», цепь перерождений заканчивается идеальным воплощением. Когда все души достигнут идеального воплощения – в мире воцарится царство вечного блаженства, все станут бессмертными, а нераскаявшиеся грешники, отвергнувшие учение Эрта Благолепного, вечно пребудут в Бездне.

Собеседник немного попыхтел, продолжая устраиваться на своей лавке.

– Вы правы, Ваша Светлость, с годами мне стало не хватать этого качества. Привязанность к комфорту – грех. Надеюсь, Благолепный простит мне его за долгую верную службу.

– Уверен, Вашему Благолепию не о чем тревожиться.

– М-да… – Толстяк покивал головой. – Я беспокоюсь совсем о другом… – Многозначительная пауза повисла в сумраке экипажа.

– Так о чем же вы беспокоитесь? – неслышно вздохнув, нарушил молчание герцог. Он уже догадывался, о чем пойдет речь.

– Слишком опасно появляться при таком стечении народа без всякой охраны. Надо изменить церемонию. Пусть бы гвардейцы заставили толпу встать подальше от озера.

– Нет, – прервал Васко говорившего. – Я не стану менять традиции.

– Но враги, они смогут подобраться к Вашей Светлости совсем близко, на расстояние вытянутой руки, а значит, и удара кинжалом!

– О чем мы толкуем! – отмахнулся правитель. – Какие враги? Милостью обитателей Незримой Горы, вот уже шестнадцать лет мы живем в мире с соседями. А вы предлагаете мне оскорбить богов, согнав паломников с берега Священного озера!

Теперь пришел черед жреца Возрожденного недовольно двигать бровями.

– Ах, перестаньте! – заметив эти гримасы, усмехнулся Ги-Васко. – Вы ревнивы, точно старая любовница! Я просто не успел упомянуть вашего возлюбленного Эрта, но конечно же часть заслуг в том, что герцогство пребывает в достатке и мире, принадлежит и ему! Если я иногда и забываю порой вознести хвалу Благолепному, так зато позволил вам отстроить святилище в самом центре Старого города. Думаю, одного этого могло бы хватить, чтобы мое нынешнее воплощение стало идеальным! – В последних словах герцога прозвучала откровенная ирония, и жрец насупился еще больше.

– Никто из нас не знает, какого воплощения он достиг, пока не умрет. Только возрождение в собственном теле послужит знаком, что цель достигнута. Как знать, быть может, закрыв глаза с последним вздохом, вы тут же откроете их вновь для жизни вечной!

– С чего мне тогда бояться убийцы, ведь он всего лишь откроет путь к возрождению?

– Вы все шутите, – укоризненно затряс щеками священнослужитель. – Между тем один из прихожан сообщил мне о странной гибели вашего придворного мага. Он сказал, что магистра убило собственное заклинание, когда он хотел создать печать тьмы. Не кажется ли вам подозрительным, что маг, потеряв одну печать, так торопился создать взамен новую, что даже пренебрег собственной безопасностью? Кому в вашем герцогстве она могла предназначаться? Вряд ли это совпадение, что Траск погиб как раз накануне дня Всех Богов.

– Какие, однако, осведомленные у вас прихожане…

– Слова истинного бога находят отклик в самых разных сердцах. Все больше достойнейших граждан Каннингарда приходят к Эрту Благолепному в его Храм. Они чувствуют: грядут темные века. Полчища тварей замерли у края Бездны, и старые божества больше не в силах сдерживать их. Стоит пасть Вратам Света, и они затопят землю. Лишь один бог способен выстоять против армии Тьмы!

– Какие мрачные у вас фантазии, – не меняя насмешливого тона, заметил Ги-Васко.

– Это не фантазии!

– Что ж, тогда нас ждут действительно трудные времена. Но пока они еще не наступили, я, с вашего позволения, хотел бы вздремнуть. Вчера пришлось засидеться за полночь с делами, а утром – встать рано.

Герцог откинулся на спинку сиденья, вытянул ноги чуть не через всю карету и прикрыл глаза. Но сон не шел к правителю. В последние дни череда вроде бы мелких, но странных и неприятных событий произошла в столице. Все они оказывались тем или иным образом связаны с дворцовым магом. Теперь Траск мертв, некому пролить свет на случившееся.

Заговор? Мрачное слово траурными буквами всплыло перед мысленным взором Ги-Васко. Неужели снова заговор? А и вправду, слишком долго все было спокойно. В тихой воде, как известно, заводится масса всякой дряни! Но кто? Первый кандидат в заговорщики трясся сейчас напротив него в карете. Нет, вряд ли. Служителям Благолепного невыгодна резкая смена власти: как-то еще новый правитель взглянет на растущую мощь их Храма? Тогда, может, Империя? Старый, проверенный временем враг, затаившийся на несколько десятилетий, прикинувшийся дряхлым. Но он-то знает: стоит на миг утратить бдительность, и хищные зубки императрицы вопьются в горло герцогства.

Герцог не спал. Расслабленная поза и опущенные веки не сумели ввести в заблуждение старшего жреца. Нетрудно догадаться, какие заботы снедают сейчас каннингардского властителя. Его Благолепие не позволил удовлетворенной улыбке испортить суровое выражение своего лица и, подперев щеку рукой, сам задремал под мерное поскрипывание рессор.