На тонком льду - Анна Осокина Страница 32

– Что хмурый такой, Анакий? – Исха сощурила глаза, внимательно вглядываясь в лицо деревенского головы.

Она сидела за его столом, держа двумя руками чашку теплого отвара из сушеных яблок, согревая руки с дороги. Ароматный пар медленно поднимался и щекотал нос. Мужчина махнул рукой и покачал головой.

– Что случилось? Расскажи.

Вместо мужа заговорила жена, как обычно суетившаяся у печи.

– Старик его совсем плох, помирает, поди.

– Отец?

Анакий плотно сжал губы и кивнул.

– Что с ним?

– Да кашель проклятый не отпускает, а старик упрямый у меня. Все дома на печи не лежалось. Добегался, грудь себе застудил.

– Лекарь-то к нам не поедет из столицы, а его не довезем по такому морозу, – посетовала женщина.

Исха уставилась в свою чашку, в которой неторопливо кружил разбухший кусочек яблока. Она не может себя раскрыть. Ведьма все уже давно решила. Больше никому о ее даре знать не нужно.

– Очень жаль это слышать…

– Ну, ничего не поделаешь, видно, пора ему туда, – мужчина поднял указательный палец вверх. – Чем мы можем помочь госпоже?

– Мне нужна теплая одежда и обувь для ребенка, он примерно вот такой, – она поставила ладонь на том уровне, где находилась бы макушка Бо, если бы он стоял здесь. Мальчик остался в поместье. Она не могла его взять с собой, как раз именно потому, что у того не было ни обуви, ни одежды. – А еще несколько отрезов ткани для рубашек и штанишек.

Голова переглянулся с женой и удивленно посмотрел на гостью. Она вздохнула, все равно рано или поздно о мальчике узнают. Пришлось рассказать, как она его нашла.

– Ох, страсти-то какие! – жена головы даже готовить перестала, так и застыла посреди избы с полотенцем в руках. – А он точно… не призрак?

Исха подавилась напитком, брызги разлетелись на стол.

– Точно, – только и смогла выдавить из себя она.

Они услышали, как дверь в сенях распахнулась.

– Ребятня с улицы вернулась, – всплеснула хозяйка руками, – а у меня еще обед не готов!

Но вместо гомона детских голосов все ясно услышали глухой удар об пол. Голова подскочил, одним быстрым движением он распахнул дверь. Исха не сразу поняла, что произошло. На полу лежал человек.

– Батька! Да что ж ты делать с ним будешь!

Мужик схватил старика под мышки и втащил в избу, уложив на лавку. Не зная, чем помочь, рядом собачонкой бегала жена.

– Батька! Слышишь, нет?

Тот прохрипел что-то невнятное и сильно закашлялся. Он был в одной длинной рубахе, которая доходила до щиколоток.

– Что малого не отправил за нами, зачем сам с хаты пошел?

Дед снова закашлялся, несколько алых капель упали на рубаху. Он не мог вдохнуть. Только хрипел и беспорядочно дергал руками.

– Недолго осталось… – прошептала крестьянка, осеняя себя знаком Ясногорящего.

Исха, наблюдая за этим со стороны, так вцепившись в чашку, что побоялась ее случайно раздавить.

– Запри дверь! – приказала она женщине, скидывая с себя плащ. Та непонимающе на нее посмотрела. – Быстро!

Пока та копошилась с задвижкой, ведьма оказалась рядом с лежащим стариком, оттеснив голову.

– Дай мне!

Он растерянно отодвинулся. Исха вплотную приблизилась к умирающему. Тот лежал с закрытыми глазами. От него пахло старым потом и чем-то еще кислым и неприятным. Не обращая на это внимание, ведьма медленно повела ладонью от его горла к груди и обратно, тихонько нашептывая заговор. Другой рукой она держалась за медальон. Он плавно отдавал накопленную силу, исцеляя старика. Сперва тот перестал хрипеть, потом начал делать маленькие вдохи, цвет лица с бледно-бурого поменялся на розовый. Наконец он глубоко вдохнул и задышал ровно. Она вылечила его грудь, а в остальном тот был даже слишком крепким для своих лет. Старик спал.

Исха медленно поднялась с колен. Голова и его жена застыли перед ней с одинаковыми выражениями лиц.

Она обвела обоих тяжелым взглядом.

– Ни одной живой душе. Ни слова.

***

Деревня Приморская. Сегодня это их последний остановочный пункт на пути в Вольмиру. Удобнее остановиться в «Дикой утке», как и в прошлый раз, но удобнее – не значит лучше. Веренир чувствовал, как сильнее начинает биться сердце, когда они приближались к цели. Маг крепче сжал поводья. Эта какая-то навязчивая мысль. Он уже готов был скомандовать ехать всем дальше, минуя деревню, но не смог вымолвить ни слова. Пока его люди будут отдыхать, он прогуляется в поместье.

Какой переполох они подняли! Конечно, не каждый день крестьяне видели вооруженных княжеских дружинников. А уж когда поняли, что с ними вместе десница…

– Мы не будем останавливаться на ночь, нам нужно только поесть, согреться и накормить лошадей, – инструктировал он первого попавшегося мужика. Крестьянин мял шапку в руках и растерянно кивал. – Позови мне голову.

Солнце было еще высоко, время – чуть за полдень, поэтому они успеют добраться в Вольмиру к вечеру. Конечно, если погода резко не поменяется, как в тот день, когда они покидали княжество. А ведь если бы не страшная метель, не случилось бы той ночи… Пред взором встали обнаженные плечи Исхи, ее молочная кожа, такая белая, почти светящаяся… Веренир прикрыл веки, пытаясь прогнать наваждение. А когда снова распахнул, сердце пропустило удар. В одной из хат раскрылась дверь. Оттуда вышел высокий лысый мужик с черными усами, придерживая дверь для Исхи. Даже сейчас, на морозе, она стояла без шарфа, не стесняясь шрамов, совсем их не замечая. Она что-то сосредоточенно рассказывала своему собеседнику, а он быстро кивал. Тут к мужчине подбежал посланник Веренира и замахал руками, указывая на десницу, который уже успел спешиться. Они резко посмотрели в его сторону. Ее рот приоткрылся, глаза расширились. Не дослушав крестьянина до конца, она подобрала подол платья и побежала к нему! Для Веренира все происходило медленно, как во сне. Он завороженно сделал несколько шагов ей навстречу. Исха стала замедлять бег, будто одернув себя. Десница остановился. Ведьма продолжала приближаться, но делала это все медленнее, пока не застыла в сажени от него.