Встретимся в другой жизни - Аяна Осокина Страница 31

— Сюрприз. Однозначно, — оскалилась я, проверила дверь на наличие разного рода чар и удивилась: — Всего два вида запирающих, плюс замок. И никаких сигнальных!

Да уж, расслабился Юнсиэль в моё отсутствие…

— Хорошо, что Ариэль этого не видит, — захихикала и осторожно взломала защиту, деактивировав плетения и стихией воздуха поковырявшись в замочной скважине.

Дверь гостеприимно щёлкнула и открылась.

Не успела насладиться победой, как едва не задохнулась от вони, нахлынувшей из помещения.

Чуть не стошнило от аромата немытого тела, протухшей рыбы, грязных носков, дыма дешёвых сигарет и перегара!

— Убийственная смесь, — пискнула я, со слезами на глазах отбегая подальше, и попыталась отдышаться.

Интересно, как давно ушастый не проветривал домишко?

И жив ли он там вообще?..

Эх! Делать нечего! Придётся проверять.

Мученически вздохнув, обернулась в кокон из чистого воздуха и зашла внутрь.

Вот никогда ещё я так не радовалась наличию у себя стихии!

Хотя нет, вру! Недавно, на выпускном экзамене магистратуры по боёвке, когда гоняла по полигону Рояльчика, мстя ему за тяжёлое детство, я радовалась сильнее! Хе-хе-хе… Как вспомню — сразу настроение поднимается!

— Ой! — нечто хрустнуло у меня под ногами в полумраке прихожей.

Пригляделась — какие-то обглоданные кости… куриные, что ли?

— На эльфячьи не похожи, так что пугаться рано.

Нашла выключатель. Впечатлилась хаосом. И решила для начала осмотреться на первом этаже.

Мда-а-а… вот это срач…

Гостиная, кухня и уборная «радуют» разновеликими горками грязного шмотья и нижнего белья, пепельницами, полными окурков, и протухшими жертвоприношениями богу света и тепла, как то: остатки копчёной курицы и вяленой рыбы на столе и ковре в гостиной, в окружении двух десятков бутылок; разной степени доеденности плесневелые закуски и стопки немытой посуды на кухне, не помещающиеся в битком набитую раковину; гирлянда и букетики из уже далеко не свежей салатной зелени и маленьких тухлых помидорчиков на веточках в туалете, и там же чайный сервиз на четыре персоны, пропахший спиртом и в странных жирных подтёках, стоящий в небольшой раковине в углу.

В общем, фу-у-у!!! Гадость-гадость-мерзость! Бе-е-е!!!

— И это только первый этаж! — обречённо провыла я, отшвыривая кончиком ботинка неопределённого цвета тряпку.

Боюсь даже представить, какой от неё запашок…

Заклинанием раздёрнула шторы, открыла окна и стихией очистила воздух. После чего чарами обеззаразила жилище «прекрасного светлого эльфа» и нехотя пошла осматривать второй этаж.

Нет, Юнсиэль Лоутс, конечно, не подарок — я это с первой встречи поняла, — но что такого должно было произойти, чтобы он настолько зарос грязью?!

— Хм, может, я дом перепутала? — остановилась, вспоминая. — Не-е-е, на табличке чёрным по белому была выведена цифра «двенадцать», — отмахнувшись, продолжила подъём, включила свет и… вот тут меня чуть не стошнило!

Зажав рот и нос рукой, кинулась вниз.

Высунувшись в окно, начала глубоко дышать, стараясь отогнать подальше увиденную картинку.

И вот зачем я стихийный кокон вокруг себя развеяла, а?! Дура!

Блевотина… Кругом блевотина… на ковре, кровати, на одежде… Бе-е-е!

У-у-у! Не могу-у-у… Сейчас стошнит!

— Так! Фу-у-ух! Дыши глубже, Эльза! Дыши!.. Расслабься. Забудь. Это просто физиология. Просто реакция организма…

О-о-ох! Больше никогда не буду устраивать Юну сюрпризы!

Ещё немного постояла у окошка.

Поняв, что пришла в себя достаточно, плотненько завернулась в воздушный кокон и решительно поднялась в спальню. Которая, кстати, была пуста. То есть безответственного арендатора в ней не наблюдалось.

Использовала чары очищения и обеззараживания. Магией открыла окна и стихией организовала принудительное проветривание.

И только после этого вздохнула спокойно и внимательно осмотрела пространство.

Шкафы открыты нараспашку. Одежда свалена в несколько кучек. Цветочки в горшках завяли.

И это у эльфа!

— От перегара, наверное… — оглядывая многочисленные композиции из разновеликих бутылок из-под алкогольной продукции, пришла к логичному выводу я.

Слева обнаружила две двери.

С подозрением открыла ближайшую… и закрыла.

Глубоко задышала и попыталась отрешиться от мира сего, сосредоточившись на вспоминании бытовых заклятий. Вознесла хвалу Мастеру Некроманту за то, что когда-то в совершенстве в теории натаскал меня на профессию уборщицы.

Мысленно досчитав до пяти, распахнула дверь и скороговоркой произнесла десяток заклинаний.

На моих глазах помещение из тошнотворного симбиоза загаженного кошачьего лотка и сломанного писсуара вновь обратилось в нормальную ванную комнату.

Но мыться я тут не буду ни-ког-да! Бр-р-р!

Да и заходить в этот дом больше не планирую. А уж пить здесь что-нибудь или есть…

Передёрнулась от отвращения и отправилась исследовать последнюю комнату, готовясь к худшему. К лицезрению остроухого алкаша.

Надеюсь, я его там всё-таки обнаружу. А то даже не представляю, где тогда искать… Не заявляться же с истерикой в академию, как мамаша-наседка, в самом-то деле?!

Но если выбора не будет…

В полной темноте кто-то громогласно всхрапнул.

Дёрнулась от неожиданности и на рефлексах зажгла боевой пульсар. Вместо выключателя.

В неровном свете, закинув ноги на добротный стол, в кресле развалился спящий Юнсиэль Лоутс.

В облегающих чёрных кожаных штанишках.

Больше на эльфе ничего надето не было.

С минуту шокировано попялившись на довольно-таки мускулистого блондина, пришла в себя. Погасила пульсар. Зажгла нормальный свет. Раздвинула магией тяжёлые плотные шторы, за которыми обнаружился добротный балкон, с парочкой кресел и кофейным столиком с пепельницей, полной окурков. Открыла окна и проветрила кабинет, оказавшийся на удивление чистым.

Ни одной бутылки спиртного! Ни единой грязной вещички! Почти стерильная чистота и порядок!

Если, конечно, не брать в расчёт новоявленного ушастого алкоголика.

Вот интересно, Юн в кабинет просто только-только перебрался, что не успел загадить, или книгохранилище — это святое?

Тут этот — прости, магия! — светлый эльф снова всхрапнул… испустил газы и сквозь штаны принялся почёсывать… то, что пониже живота и есть только у мальчиков.

У меня нервно задёргался глаз. И руки зачесались стереть себе память.