Истинная для чудовища - Роза Александрия Страница 30

Я встала и привела себя в порядок. Настроения уже с утра не было. Хотелось забиться в угол кровати и прорыдать весь день. Но я не могла себе этого позволить: слишком много работы и обязанностей. Может, оно и к лучшему, хватит себя жалеть.

Я вышла на кухню и встретила дедушку. Тот уже сам взялся готовить, и по кухне плыл запах чего-то горелого. Ну и пусть. Пусть горит все синим пламенем. И оладьи, и чувства к Киро, и все на свете. Я чувствовала, что и мое сердце сгорело тогда, на опушке леса, вместе с верой в честность и любовь. Впервые я доверилась кому-то, впервые впустила в душу, и что в итоге? Злость на себя горела как сковорода в руке деда, и я, не выдержав, подошла к нему.

— Дед, ты сейчас весь дом сожжешь, чего это ты, не дождавшись меня, затеял готовку? — недовольно пробурчала я, прекрасно понимая, что раздражение мое к деду вообще никак не относится.

— Да вот, решил тебе настроение поднять. Слышал, как ты плачешь уже вторую ночь… — Дед замялся, высматривая мою реакцию на его признание.

А я что? Ну и как тут снова не заплакать под жалостливым взглядом старика?

— Дедушка, все хорошо, просто поссорилась с одним парнем. — Я решила не вдаваться в подробности.

Дед ухмыльнулся и со знанием дела протянул:

— О, дела любовные. Что хоть за парень? Влюбилась в него?

— А тебе все да скажи! — улыбнулась я, пряча за улыбкой страх. Что, если дед узнает, в кого влюбилась его внучка? Они же все ненавидят фавна.

— Давай завтракать? — предложила я дедушке, скорее потому, что хотела сменить тему.

Старик кивнул, и мы уселись за стол.

Льняная скатерть покрывала стол. На ней я собственноручно вышивала цветы и пчел. Эти рисунки напоминали мне о былой беззаботности. Тогда я думала, что моей самой большой проблемой является Джордж. Искренне считая себя самой несчастной девушкой на земле, я лила слезы за каждый синяк на своем теле. Сейчас же мне кажется, что тогда были совсем детские проблемы, и я уже лью слезы за каждый синяк на своем сердце. Тогда я не была влюблена в того, кто убивает девушек, и не боялась, что он в конце концов так же поступит со мной.

Легкий ветерок трепал белые в красный горошек занавески и обещал жаркий день. Мне уже хотелось пойти в лес или искупаться в речке. Но теперь дорога мне туда закрыта. Грустно вздохнув, я проигнорировала дедушкин вопросительный взгляд и поднялась из-за стола. Собрав грязную посуду, я быстренько нагрела воды и перемыла все, лишь бы занять руки.

Дедушка ушел на мельницу, а я решила затеять уборку. Если невозможно навести порядок в душе, наведу его в доме. До обеда я только и делала, что мыла, терла и выбивала. Когда уже все блестело, а пауки сбежали в самые дальние уголки дома, я села и задумалась. Нужно было хоть с кем-то поговорить. Неважно о чем, главное, отвлечься. Решение пришло быстро: нужно сходить к Паолине.

Ополоснувшись прохладной водой, я надела легкое чистое платье, завязала шляпу и вышла во двор. Застывшее посреди небосвода солнце достаточно сильно припекало сквозь одежду. Хорошо, что плечи прикрыты, иначе сегодня вечером я бы плакала еще и над ними. Вышла на дорогу и поплелась к Паолине.

Когда я свернула к мосту, навстречу мне вышел Джордж. Он сначала улыбнулся, а потом опомнился и сделал серьезное лицо. Я думала, он пройдет мимо, так как парень даже не смотрел в мою сторону. Что ж, имеет право. Но резко остановившись, он без приветствия сказал:

— Амедеа, ты должна перестать общаться с ним.

Я немного опешила от такого заявления. И не нашла ничего лучше, чем спросить:

— И тебе здравствуй! С кем я должна перестать общаться?

Джордж еще больше нахмурился и явно почувствовал себя не в своей тарелке.

— С тем парнем, что к тебе приходил! — буркнул он и уставился на носки своих тапочек. Я тоже на них посмотрела, а затем перевела взгляд на Джорджа.

Что ж, это очень интересно.

— И почему я должна это сделать? — уже игриво уточнила я.

Мне было приятно, что он ревнует. До этого я не знала, что такое, когда парень злится и дерется с соперником ради моего расположения. И мне хотелось насладиться этим чувством сполна. Я подошла ближе и улыбнулась.

Но парень не поддался на мои заигрывания. Он был напряжен и все так же серьезно ответил:

— Странный он какой-то. Я прям нутром чувствую, что он плохой.

— Это поэтому ты его поколотил? — не постеснялась уточнить я, понимая, что начинаю заводиться. Джордж большой любитель обижать слабых. Именно это он чувствует, а не то, что человек плохой. Значит, тот в чем-то ему уступает, и Джордж не упустит возможности уколоть, да побольнее. На себе испытано.

— Нет, не из-за этого… — Вдруг взгляд его стал помягче. — Из-за тебя!

— Ты набросился на парня только потому, что тот пришел к моему дому? Я что, по-твоему, твоя собственность? — вспылила я.

Джордж явно не думал, что разговор свернет в это русло. Но деваться было некуда. Он поднял на меня глаза и, собрав всю свою гордость, сказал:

— Нет, я знаю, что ты не моя… собственность. Но мне показалось, что он тебе не пара, только и всего.

Эти слова ни на минуту меня не успокоили, наоборот. Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, пытаясь вернусь самообладание. Открыв глаза, я посмотрела на парня и строго сказала:

— Значит, тебе показалось! Буду очень благодарна, если ты больше не будешь бить моих друзей! — Не дожидаясь ответа, я взмахнула юбкой и пошла дальше.

Ну надо же, ему показалось. Давно понятно, что этот парень не умеет держать себя в руках. Один раз сводил в таверну и думает, будто я теперь должна общаться только с ним! Нет уж! А еще эти слова про Фреда… Как не совестно? Чувствует он, что тот плохой, как же! Ничего по делу, только оправдания.

В этих мыслях я топала к Паолине, практически вслух возмущаясь. Редкие прохожие провожали меня удивленными взглядами, но мне было все равно. Я привыкла, что меня считают странной. Уже зайдя во двор, который встретил меня привычным запахом всевозможных цветов, я немного расслабилась. Может, и себе такой сад сделать? Можно сидеть и весь день разглядывать пчел, которые носятся от цветка к цветку, слушать их жужжание и ощущать этот неповторимый аромат… Но потом я вспомнила, что терпеть не могу возиться в земле, и идея сама собой отпала. Уж лучше вышивать.

Постучав в деревянную дверь, я отступила на несколько шагов и увидела Паолину. Та вышла из дома и мягко мне улыбнулась:

— Здравствуй, дорогая! Что привело тебя ко мне? Я тебя не ждала, извини. — Она пыталась заправить выбившиеся пряди и пригладить платье.

— Ты отдыхала? Прости, я не подумала, что в обед ты можешь лечь спать. Я пойду.

Развернувшись, я услышала быстрое:

— Нет уж, коль разбудила, то проходи, хоть поболтаем. На улице прям пекло. — Она пропустила меня внутрь, и я с благодарностью вошла.