«Отпуска нет на войне». Большая Игра «попаданца» - Сергей Бузинин Страница 30

– Целиком и полностью разделяю ваше негодование, – кивнул Кочетков. – Да и не только я. К слову сказать, среди местного генералитета, хоть они большей частью фермеры, а не военные, многие думают так же. И пока вы почитай месяц по бушу мотались, в республиках все стало с ног на голову. Точнее, учитывая царивший до сего времени бардак, государство приняло подобающее ему нормальное положение, и, смею думать, с прежней анархией покончено…

– Покончено с анархией? – недоверчиво усмехнулся Арсенин. – Не иначе второе пришествие Господне случилось. Такие мелочи, как локальное падение небес на землю, полагаю, рассматривать не стоит?

– Почти что так, – мягко улыбнулся подполковник. – И самое смешное, что благодарить за создавшееся положение нужно англичан.

– Влади-и-имир Станиславович! – чуть укоризненно протянул Всеслав. – Ваше пристрастие выражаться метафорично вскоре станет притчей во языцех. Но может быть, сегодня вы без метафор, простым языком новости поведаете?

– Хорошо, – не стал спорить Кочетков. – Для начала господа британцы убили президента Крюгера…

– Как убили?! – удивленно охнул Арсенин. – На войне ведь, как в шахматах, – королей не убивают… Как они умудрились это провернуть?

– Без особого труда, – пожал плечами Кочетков. – Привычка дядюшки Пауля шляться без охраны была известна всем, в том числе и противнику. В конце января, буквально через несколько дней после вашего отбытия, английский агент прямо посреди Претории всадил три пули в господина президента…

– И причастность стрелка к британской армии не вызывала ни малейших подозрений? – недоверчиво прищурился капитан.

– Вы зря иронизируете, сударь. Не сумев предотвратить сие злодеяние, мирные жители воспрепятствовали бегству убийцы. Правда, они слегка переусердствовали и к моменту прибытия сил правопорядка злодей скончался. Что, правда, не помешало установить его личность. Им оказался лейтенант армии Ее Величества Уинстон Спенсер Черчилль, двумя днями ранее бежавший из лагеря для военнопленных… К сожалению, личность добрых самаритян, покаравших злодея, установить не представилось возможным.

– Ох, ни хре… ни себе чего! – в сердцах сплюнул Арсенин. – Это ж я его пленил! Знал бы заранее, что он в бега наладится, да еще так шустро, прикончил бы паршивца еще в бронепоезде…

– Не переживайте, мой друг, – сочувственно похлопал его по плечу Кочетков. – Всеведение – это прерогатива Всевышнего, нам, смертным, увы, недоступная. Да и потом, знали бы вы, скольких трудов стоило уговорить его бежать… – подполковник многозначительно усмехнулся.

– Как уговорить? – Арсенин недоуменно встряхнул головой. – Это вы устроили ему побег? Или не вы?

– Я не я, какая сейчас разница? – пожал плечами генштабист. – Речь не о том. После смерти президента буры назначили внеочередной созыв Фолксраада, вот тут бритты и подкузьмили себе во второй раз, устроив диверсию на железной дороге. О подрыве поезда, следовавшего из Претории, вы наверняка слышали? Нет? Тогда слушайте. Первого февраля на участке дороги Претория – Йоханнесбург диверсанты пустили под откос поезд, в котором ехали полторы дюжины депутатов Фолксраада. После того как состав сошел с рельс, нападавшие прошли по вагонам, добивая уцелевших. Да вот, на беду свою, не разобравшись толком, в спешке поубивали в основном тех, кто ратовал за соблюдение ветхозаветных традиций. Но и тут обмишулились: несколько раненых из поезда сумели укрыться от глаз англичан и поведали народу и миру о событиях той трагической ночи…

– И с чего это все поняли, что там англичане отметились? – усмехнувшись, спросил Арсенин. – Никак люди, столь удачно провернувшие диверсию, были сплошь в британских мундирах и говорили исключительно по-английски?..

– Именно, – утвердительно прикрыл глаза Кочетков. – Они же находились на выполнении боевого задания, пусть и в тылу врага. Как же иначе? Но мне кажется, что мы сбиваемся с курса, так вроде моряки говорят? В республиках мог начаться хаос, но, к всеобщей радости, в тот момент в Йоханнесбурге находился Луис Бота со своим коммандо. Он выступил в Фолксрааде с предложениями о новых принципах ведения войны, способах мобилизации и о тотальном подчинении всех, кто уже встал под ружье. Большинством голосов предложения Боты были приняты, а чуть позже Фолксраад и народ возложили на генерала президентские полномочия. Так что отныне все, кого призвали, обязаны выполнять распоряжения своих командиров и воевать, а не просто находиться на фронте. Надо сказать, среди буров не все и не сразу приняли подобный афронт и даже имели место несколько мятежных выступлений. Жубер благоразумно сохранял нейтралитет, и ныне он по-прежнему генерал-коммандант. Правда, часть своих полномочий старик передал Христиану Де Вету. В настоящее время все мятежи благополучно подавлены, бунтовавшие коммандо расформированы. Зачинщиков расстреляли, остальных раскидали по лояльным новому правительству частям. Две сотни таких вот раскаявшихся вкупе с полутысячей добровольцев из числа молодежи направлены в Голландский Легион, коим командует господин Максимов. Вот только жаль, что из-за антиправительственных выступлений недостало сил и средств присмотреть за Кронье. Он пустил дела на самотек, и в результате Френч выбил буров из-под Кимберли. Как ни жаль, но осаду пришлось снять….

– Но это же… переворот, – поперхнулся Арсенин. – Самый настоящий государственный переворот. Восхищенно аплодирую вам как режиссеру и не завидую вашим врагам…

– Ну, быть моим врагом – врагу не пожелаю, – вежливо поклонившись, улыбнулся Кочетков. – Однако, друг мой, вы преувеличиваете мои заслуги. К событиям, встряхнувшим обе республики, я не имею ни малейшего отношения…

– Точно так же, как я не имею отношения к гибели Перси Скотта, – в тон ему подхватил Арсенин.

Кочетков, желая произнести что-то еще, призывно взмахнул рукой и вдруг замер. Всеслав недоуменно взглянул на собеседника, но мгновением позже понимающе улыбнулся и, приоткрыв входную дверь, поманил подполковника во двор, туда, откуда доносились еле слышные переливы гитарных струн, в которые вплелся чистый, красивый баритон:

Нас везут к докторам, двух почти что калек,

Выполнявших приказ не совсем осторожно,

Я намерен еще протянуть пару лет,

Если это, конечно, в природе возможно.

– Откуда такое чудо? – острожным шепотом спросил генштабист.

– Это Лев, – чуть грустно улыбнулся Арсенин. – Заполучил от Александра Васильевича гитару в подарок и теперь по другу скучает…

Мой товарищ лежит и клянет шепотком

Агрессивные страны, нейтральные тоже,

Я ж на чутких врачей уповаю тайком,

Если это, конечно, в природе возможно.

– Мы тогда под Кимберли вместе с добровольцами на штурм пошли, – пояснил Всеслав предысторию песни. – Да не очень удачно получилось. Николай пулю в ляжку словил, а Льву осколок предплечье расцарапал. По первости и неопытности любая пустяковая царапина чуть ли не смертельной кажется, вот наш поэт краски чуток и сгустил.

А песня тем временем лилась над двором, наполняя воздух тихой грустью: