Королева сыра, или Хочу по любви! - Ольга Пашнина Страница 3

Нужно было найти работу, раздобыть денег и жилье. Я слабо представляла, что такое побег из дома и теперь, сидя на лавочке, была вынуждена это признать.

— Оу-оу, красавица, — на соседнюю скамейку присел молодой парень в распахнутой рубашке, — есть минутка для обжигающей страсти? — Простите, замужем. — Я помахала перед его лицом рукой с кольцом. И тут меня осенило: кольцо! Вернуть Рикарду? Трижды ха-ха! Он должен мне за почти год вранья, за разбитые мечты и за наглость. Ни о каком возврате и речи нет, а вот выжить это колечко мне поможет. Вывесок с надписями «Ломбард» была целая куча. Выбрав более-менее приличную, я направилась туда. Внутри было свежо, пахло свежим деревом и кофе. В ранний час никого не было, только владелец склонился над витриной, оттирая какое-то пятнышко.

— Извините, — позвала я, — можно мне сдать кольцо?

Старик поспешно надел очки и внимательно меня рассмотрел.

— А не краденое ли колечко-то? — Голос у него оказался скрипучий. — Вы можете переписать номер моих документов, — предложила я. — Кольцо мое, это обручальный подарок. — И что, — хмыкнул старик, — обручения не вышло? — Не вышло, — улыбнулась я. — Так что, сколько дадите? Он осматривал колечко долго, сначала через лупу, потом через странного вида монокль. Что-то записывал, сверялся с какими-то справочниками. И наконец выдал цену:

— Тридцать эр. Я задумалась. Тридцатки мне хватит на пару месяцев максимум. Если найти недорогое жилье и питаться очень экономно — на три. За это время надо найти работу и скрыться от взора папы. Наверняка он уже ищет, начал, едва я выскочила за дверь.

— Хорошо, давайте. — Выкупить сможете в течение месяца, — проскрипел старик. Потом продаю. Он скрупулезно отсчитал десять трехэровых бумажек и забрал колечко, убрав куда-то в недра сейфа.

— Спасибо, — кивнула я. — А не знаете, где можно снять комнату? — Нигде, — хохотнул мужчина, — вы что, с северных гор спустились? Сейчас разгар сезона! Все занято! Расстроенная, я вышла на улицу. Людей и впрямь было много: южный город и близость к морю притягивали сюда отдыхающих со всех уголков страны. Мне страстно хотелось взглянуть на море, но сначала следовало найти жилье и оставить где-то сумку. Из-за пальто она казалось ужасно тяжелой, и уже начинала болеть рука.

Объявлений о сдаче жилья действительно почти не было. Я брела по главной улице, вдоль которой постоянно встречались столбы для объявлений, но не видела ничего подходящего. У кого-то потерялась собачка, у кого-то кошечка, кто-то страстно желал продать коня, кто-то наоборот, купить. Но ни одного объявления о жилье, словно в этом городе — небольшом, кстати — вообще не осталось домов.

Впереди показалось симпатичное светлое здание с надписью «Гостиница». Без особой надежды я побрела к нему, уже уставшая и отчаявшаяся. И для себя решила: если не повезет, посмотрю на море, и вернусь домой. Ночевать на улице было очень страшно.

— Мест нет, — последовал ответ, от которого сердце пропустило несколько ударов. Я едва не расплакалась от обиды на такой глупый исход побега. Хозяйка гостиницы, поджарая и энергичная женщина в годах, с сочувствием на меня посмотрела.

— Нужно было отправить письмо хотя бы за пару недель до приезда. К нам многие едут отдыхать: город маленький и недорогой. — Я не на отдых, — грустно протянула я, — жить хочу у вас. А жилья совсем нет. И тут в глазах женщины промелькнула что-то, что сначала я приняла за удивление, мол, и зачем она сюда переезжает… но потом я догадалась — она что-то хотела мне сказать.

— Жилье-то есть, — задумчиво пробормотала хозяйка. — Только никому не нужное.

* * *

Когда люди не хотят что-то замечать, они могут потерять это даже на людной прибрежной улице. Как дом, например, который мне показала хозяйка гостиницы.

— Когда-то здесь был кукольный магазин, — рассказывала женщина. — На первом этаже располагались мастерская и зал для продажи, а на втором жила семья владельца. Потом дом опустел и стоит так уже двадцать лет. — Почему он опустел? — Никто не знает. В один прекрасный день куклы просто исчезли с витрин, а мастера и его семьи словно и не было. Шли годы, дом выставили на аукцион. Я хотела сделать в нем небольшой хостел, но… люди суеверны. Поползли слухи о проклятье, мне так и не удалось облагородить дом. А потом и надежда продать пропала. Дом действительно выглядел старым. Зеленая краска кое-где облупилась, окна были заколочены досками, крыльцо изрядно покосилось. Пустые витрины выглядели жутко. Дом находился на одной из самых оживленных улиц, но был необитаем и забыт.

— Так что? Берете? — спросила хозяйка. А еще он стоил очень дешево — намного дешевле самой захолустной комнаты на окраине. Путем нехитрых подсчетов я поняла, что мне хватит денег, вырученных с продажи кольца, минимум на тричетыре месяца.

Но как же было жутко! Проклятье, старый дом, который наверняка издает множество звуков. Море рядом, ветер, бьющиеся в окно ветки.

— Беру! — решительно сказала я. Перспектива вернуться домой, терпеть насмешливый взгляд Рикарда и поучения отца… да пусть дом будет хоть трижды проклят, я не уеду! Мы рассчитались прямо на улице, в дом хозяйка заходить не стала. Получила деньги за первый месяц, отдала заготовленные заранее ключи. И поспешила скрыться — ждала работа. Я же долго стояла перед дверями дома, боясь войти.

Наконец решилась, пальцы коснулись холодной ручки и с негромким щелчком дверь отворилась, открыв одновременно пугающую и печальную картину.

Да, дом был старый и жуткий, но он сохранил остатки былой красоты. Пол, грязный и пыльный, усыпанный мусором, пожелтевшие обои, старая разваливающаяся мебель. Везде валялись остатки кукол. Множество деревянных и фарфоровых девочек в светленьких платьях лежали в шкафу и на столе. Сквозь огромные окна лился свет, витрины были пусты, но можно было с легкостью вообразить, как на них лежат новенькие игрушки, манящие и праздничные.

Я заглянула в мастерскую. Она была намного больше торгового зала, просто огромной. И там стояли столы… много столов, пустых, но добротных и укрытых бумагой. В голове мелькнула и сразу же исчезла идея. Я запретила себе думать о проклятье и городских страшилках.

На второй этаж вела лестница, крепкая. Всего было две спальни, как я поняла, детская — небольшая и вытянутая, и спальня для взрослых. Кровать и другая мебель в детской были закрыты бумагой. Я бросила сумку на пол, решив, что сначала добуду еду, затем куплю постельное белье и другие принадлежности.

А потом — новая жизнь.

* * *

Мой выбор пал на небольшой ресторанчик у моря, где подавали жареное на углях мясо. Я никогда не видела моря и смотрела на эту завораживающую синеву не отрываясь. Так хотелось окунуться в прохладную воду, ощутить ее вкус, вдохнуть свежий аромат. Но не было купального костюма, а для купания без него на пляже было слишком много людей.

Затем совершила набег на магазин вещей для дома, где добыла несколько комплектов белья, одеяло, подушку, плед, какие-то коврики, салфетки. Мне так понравилось выбирать домашнюю утварь, что я сама не заметила, как купила все для долговременного пребывания. В конце взяла несколько чистящих зелий, ведро и губки — без уборки спать не лягу.