Возвращение злодейки любовного романа - Кира Иствуд Страница 29

У Алана дёргается уголок рта. Он убирает меч в ножны, и только тут я выдыхаю. Оказывается, всё это время не дышала. Тут же наваливается такая усталость, что сложно глаза держать открытыми.

— Судя по всему, мог и не торопиться, раз ты в порядке, — раздражённо рычит Алан. — Давай, хватит разлёживаться. Твоя мать уже весь замок на уши поставила. Ещё немного и армию будет собирать.

— Она может, — хмыкает Джаред.

Потом младший принц со вздохом отстраняется и поднимается на ноги. Я, наоборот, окончательно сажусь на пол, приваливаюсь к стене.

Джаред вытирает кровь с виска и смотрит на парочку посреди комнаты: Арарти мертва. Майерс в шкуре волка лежит рядом, не обращая ни на что внимания. Всюду в пыли разбросаны книги, одежда, ржавое оружие. Стены хорошенько помяты. Прозрачная дверь странно мерцает, словно вот-вот исчезнет.

— Разве тебе не в лазарете положено быть?! — Алан обращается ко мне. По его холодному лицу невозможно угадать мысли. — И почему так корнем несёт?! Таблетки пила?

— Пила… — бормочу.

— Ну да, конечно… Я вас по твоему запаху и нашёл. До последнего надеялся, что это кто-то другой… Ты ранена? Идти сможешь? — принц смотрит на кровь, что залила мою блузку. Ткань разорвана в нескольким местах, оголяя кожу.

Я резко складываю руки на груди, чтобы прикрыться и тут же чувствую себя полной дурой. Нашла из-за чего волноваться! Да и не видно там ничего.

— Насколько плохо себя чувствуешь? — тихо говорит Алан. Взгляд у него странный, пронизывающий.

«Очень плохо. Больно… особенно сердцу», — хочется сказать мне, но вместо этого говорю:

— Нормально…

Алан хмурится, а потом наклоняется ближе. Я заворожённо смотрю, ведь старший принц очень красив.

— Да ты совсем без сил… — в его голосе мне мерещится искреннее беспокойство. — Магической энергии не осталось ни капли. Того и гляди жизненную пустишь в расход.

— Эй! Не пугай девушку своим суровым видом, до икоты её доведёшь! — вмешивается Джаред.

— Ты её своим «свиданием» так довёл, что она неделю не оправится, — огрызается Алан. — Ладно. Позже расскажете, что тут произошло. Сейчас надо выбираться.

Словно подтверждая его слова, пол начинает дрожать. А в следующую секунду моё сердце замирает, потому что Алан подхватывает меня под спину и колени, и поднимает в воздух так легко, словно пушинку.

Рёбра тут же скручивает болью.

— Сейчас отпустит, только не дёргайся, — говорит Алан. — Возьмись за шею.

Я так и делаю — обнимаю за шею, а носом утыкаюсь в грудь.

— Не пугайся, — говорит принц в мою макушку, — немного поделюсь энергией. А то до лазарета не дотянешь.

По телу проходит тёплая волна, точно в горячую ванну окунули. Боль утихает.

Я бы заглянула в лицо принца — но страшно. Поэтому прикрываю глаза, вся отдаваясь мгновению. Почему-то хочется плакать — горько, как ребёнку. Пережитое в подземелье наваливается тяжким грузом. Эмоции страха и боли камнем придавливают душу. А ещё Алан, должно быть, думает, я вешаюсь на всех и каждого. Ему, наверное, брезгливо… однако, он не может оставить меня здесь. Даже делится энергией. Зачем? Разве не проще оставить меня? Ненадёжная, странная… Кому нужна такая прислуга? Или он хочет, чтобы я дожила до допроса?

— Эй, что за любовный треугольник ты тут пытаешься устроить? — возмущается Джаред.

— Пытаюсь «не устроить» братскую могилу, — отвечает Алан.

— Я бы сам донёс её!

— Себя донеси! — рычит Алан. Объятия словно становятся крепче, или мне только кажется… — Давай на выход! Что с этими двумя?

«Видимо, он про Арарти и про Майерса», — думаю я сквозь набегающую дрёму.

— Оставь их, — голос Джареда доносится как из-под толщи воды.

Потом мы куда-то идём… должно быть, через туннели. Принцы о чём-то спорят, слов не разобрать. Темнота сменяется светом. Добавляются ещё голоса. Стражники? Но я уже не в этом мире, а в каком-то сладком сне. Прижимаюсь к Алану ближе, вдыхаю его запах, слушаю его сердце. А потом мне мерещится, словно он говорит:

— Тише, всё уже хорошо…

И стирает мои слёзы.

* * *

Мне снится сон, словно я хожу по пустому королевскому замку. На картинах, подоконниках, ступенях — всюду лежит пыль, а среди этой пыли я вижу отпечатки человеческих ног.

Я иду по ним и прихожу в магическую башню — самую высокую башню замка. Там стоит огромное зеркало, перед ним сидит красивая черноволосая женщина. Повернувшись ко мне, она смотрит с улыбкой, как на долгожданного гостя.

— Вот мы и встретились, — говорит она. — доченька.

— Ну здравствуй, мама, — говорю я.

Кристиния кивает. В её руках костяной гребень, она расчёсывает свои чёрные локоны, такие длинные, что касаются земли. Вот только в зеркале отражается старуха с белыми, как пепел, волосами.

— Поздравляю тебя, моя милая, моя славная девочка, — нараспев говорит Кристиния, проводя гребнем вниз. — Ты нашла книгу! Я горжусь тобой. Расскажи, как ты это сделала? Нет… Лучше представь. Закрой глаза и представь, а я всё увижу.

Чуть поколебавшись, я решаю, что вреда от этого не будет и закрываю глаза. Перед внутренним взором пролетают картинки-воспоминания.

— Что ж, это хорошо. Хорошо, что всё получилось, — улыбается Кристиния, когда я, наконец, открываю глаза. — Ты такая храбрая, вся в меня! Жаль, конечно, что дурачок Джаред тоже выбрался… Как он вообще посмел угрожать моей девочке? Да он волоска твоего недостоин! Но ничего, он своё получит.

Мне совсем не нравится то, как легко Кристиния готова разбрасываться чужими жизнями. Обхватываю себя руками.

Рядом с этой женщиной я испытываю опасение и тревогу. Не знаю, чего ждать, не понимаю, могу ли верить ей. Да, Кристиния мне помогает, но цели у неё свои. Она про них однажды упоминала — о том, что хочет вернуть любовь и выбраться из зазеркалья. Я готова помочь… но едва стану не нужна, что Кристиния сделает? Протянет руку или толкнёт в спину?

— Остался всего шаг… — говорит мать. — Но, вижу, у тебя много вопросов.

— Да, — выдыхаю я.

— Задавай их. У нас мало времени. Сны тяжело контролировать. Именно поэтому я стараюсь к ним не прибегать… Но сегодня особенный случай.

У меня и правда много вопросов. Так много, что не все успею задать. Решаю начать по порядку.

— Ты нарочно сказала мне выпить афродизиак вместо успокоительного? — спрашиваю я.

— Естественно.

Кристиния признаётся так легко, что секунду не могу прийти в себя.

— Но зачем?!

— А разве он тебе не помог? — мать поднимает брови.