Другое завтра. Хроники города, которого нет - Кали Эн Страница 28

Когда все манипуляции по обработке раны были окончены. Я вышла в коридор и пошла в направлении помещения, где должна была лежать Лив.

Комната для больных была не широкой, но длинной. Она больше походила на огромный коридор. С правой и левой стороны стояли больничные койки в ряд, застеленные хлопковым бельем бежевого цвета, а над ними висели большие прозрачные балдахины, изолируя пациентов друг от друга.

Заметив пшеничного цвета макушку, быстрым шагом пошла в её сторону.

– Привет, – улыбнулась я девочке.

Лив подняла на меня свои красивые глаза оливкового цвета и робко улыбнулась в ответ.

– Здравствуйте.

– Ты не знаешь меня. Я Ева, – протянула ей здоровую руку в знак приветствия.

– Меня Лив зовут, – со всей серьезностью приняла она мое рукопожатие.

– Я знаю, мне доктор Гросс сказал твое имя. Разрешишь? – указала на край кровати.

Отодвинувшись, девочка с интересом посмотрела на меня.

– Как ты себя чувствуешь? – присев, спросила я.

– Уже лучше, спасибо. Но я ничего не помню, – нахмурив брови, она перевела взгляд на свои руки.

– Доктор Гросс сказал, что у тебя временная амнезия. Но не волнуйся, скоро память вернется, и ты расскажешь, где твой дом с семьей, а мы попытаемся помочь тебе, хорошо?

– Хорошо.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Нет, спасибо, у меня всё есть.

– Тогда я больше не буду тебя беспокоить, поправляйся, – встав, поправила ткань покрывала.

– Ева.

– Да?

– Заходи почаще, – зеленные глаза посмотрели на меня с надеждой.

– Конечно, именно это я и собиралась делать, – улыбнулась я.

Ей страшно, и это нормально. Для ребенка, лишившегося памяти и оказавшись в незнакомом месте с незнакомыми людьми, она держится очень стойко. Даже взрослый человек не мог бы похвастаться и долей той силы, которая кроется в этой маленькой девочке.

Идя по коридору, навстречу мне вылетел Джеймс из зала Совета.

– Ты куда? – остановилась, вопросительно посмотрев на него.

– На допрос, – не собираясь останавливаться, резко ответил он.

– Стой, – схватила его за предплечье. – А как же собрание? Что-то случилось?

– Потом поговорим, – отмахнулся он.

– Джеймс?

Он остановился и повернулся ко мне.

– Хорошо. Идем, сама всё узнаешь.

– Пошли.

* * *

Воздух вокруг нас буквально искрил от напряжения. Сжатые скулы Джеймса и его ходящие желваки, не предвещали ничего хорошего. Пока мы спускались на нижний этаж к камерам, я пыталась спросить, что случилось и почему он так зол, но кроме односложного ответа или молчания, больше ничего не получила.

Подойдя к двери, где стояли два охранника, мы показали пропуска и нас провели к камерам. Йен сидел на полу с закрытыми глазами, запрокинув голову назад. Увидев нас, он встал и подошёл ближе к решётке.

Как только железная дверь открылась, Джеймс влетел внутрь.

– Ты знал, да?! – схватив за воротник, он прижал Йена к стене.

– Джеймс! – крикнула я, пытаясь оттащить его за плечо.

– Если бы ты знала, то сейчас не пыталась бы отдёрнуть меня от него!

– Что знала?

Йен не сопротивлялся, только смотрел нечитаемым взглядом в окутанное гневом лицо Джеймса.

– Никакого нападения на шестой город не было. Это была уловка!

Ничего не понимая, я перевела взгляд на Йена.

Не дрогнув ни одним мускулом лица, он продолжал смотреть на Джеймса.

– Так вот зачем ты вернулся?! Это был твой план?! – он продолжал держать Йена за воротник, периодично встряхивая его.

– Джеймс, прекрати! Объясни нормально, что произошло!

– Вчера на рассвете было нападение на Седьмой город! – бросил он на меня свой взгляд, но потом перевёл его обратно на Йена, когда снова заговорил. – Теперь ясно, почему он пришёл к нам в город сам.

В глазах потемнело, страх и гнев росли внутри с каждой секундой, заполняя меня словно сосуд.

– Я об этом ничего не знал, – спокойным тоном произнёс Йен.

– Жертвы есть? – буравя глазами трещины на полу, мёртвым голосом спросила я.

– Есть, но сколько, неизвестно, – он снова встряхнул Йена. – Говори! Что за игру вы ведёте?!

– Отец и Мия?

Но Джеймс не слышал меня, продолжая засыпать Йена вопросами.

– Джеймс! Отец и Мия, что с ними?! – схватив за плечо, с силой развернула его к себе.

С трудом отпустив Йена, он ответил:

– Твой отец не доехал, сломалась машина. Кто-то хорошо поработал с ней, чтобы она застряла на полпути к городу, – в конце фразы, он перевёл многозначительный взгляд на Йена.

– А Мия? – глухо произнесла я.

– С ней всё хорошо. Её скоро привезут в наш город.

Ben Russell, Yuki Numata Resnick, Max Richter – Dream 3 (in the midst of my life)

Я сделала выдох, и кровь снова начала бежать по венам, а сердце биться.

– Майор Райт, – вошёл в камеру один из дежурных солдат, отдав честь. – Вас срочно вызывает к себе генерал Хоггарт.

– Хорошо, уже иду, – кинул Джеймс молодому парню. – А с тобой мы продолжим позже, – обратился уже к Йену. – Ева, идём, – быстрым шагом направился он к выходу.

– Я сейчас приду.

На мгновение он остановился, но оборачиваться не стал, только плотно сжал кулак правой руки.

– Хорошо, ты знаешь, где меня искать, – бросив напоследок, он вышел из камеры.

Когда мы остались совершенно одни, я посмотрела в глаза Йену.

– Я задам лишь один вопрос. И хочу получить на него честный ответ. Ты знал об их планах на Седьмой город?

В помещении наступила напряжённая тишина.

– Да.

Прикрыв глаза, я мысленно дала себе пощёчину за то, что посмела усомниться в виновности этого человека.

– Спасибо за честный ответ, – развернувшись, я пошла к выходу.

– Они должны были напасть на него, но передумали в последний момент, выбрав целью Шестой город, – негромко проговорил Йен, когда я открыла дверь. – Я не мог знать, что они придержутся первого плана, к тому моменту меня уже не было с ними.

– Почему я должна тебе верить? – не оборачиваясь, проговорила я.

– Потому что это правда.

Усмехнувшись, я обернулась и посмотрела в голубые глаза, которые когда-то были для меня всем. Я любила этот цвет. Он отличался от других голубых глаз. Всё дело в оттенке. Кристальный и чистый. Затягивающий тебя в свою воронку, без права выбраться обратно. У обычных людей такого оттенка не бывает. А у него есть. И когда-то эти глаза заставляли сердце биться чаще, либо вовсе останавливали его. Но это было когда-то.