У Ветра твои глаза - Анна Осокина Страница 25

— Встань!

Мира решила сделать вид, что не понимает его. Знание монойского языка — единственное ее преимущество, которое она не собиралась пока раскрывать. Она продолжала стоять на коленях, борясь с дурнотой.

Человек поднял ее за руку. Глядя на тех, кто ворвался в ее родное селение, она думала, что все монойцы — прирожденные великаны. Но этот был лишь немного выше ее самой, а его живот выдавался далеко вперед. Мира не решалась посмотреть на него прямо, стояла, опустив глаза. Краска прилила к лицу. Он беззастенчиво разглядывал ее с ног до головы. Мокрая ткань облепила тело, на ветру соски поднялись и затвердели. Выносить этот оценивающий взгляд было гораздо хуже, чем терпеть боль от ударов. Мужчина взял ее за подбородок и поднял его, заставляя смотреть себе в глаза. И Мира посмотрела сквозь пелену слез. Его черты лица расплывались перед ней. Человек бесцеремонно сдавил пальцами челюсть, заставляя раскрыть рот, и внимательно осмотрел зубы.

«Как будто лошадь покупает», — подумала Мира.

Оставшись довольным, моноец обернулся к торговцу.

— Двадцать динаров, — предложил он.

— Пятьдесят, господин Аджай. Я ее вез, кормил, рубаху новую дал.

— Так дикая она, не куплю ее, а завтра, гляди, убежит, — принялся торговаться моноец, а потом самодовольно добавил: — У тебя.

— Сорок пять и ни динаром меньше, — покачал головой тот.

Мира исподлобья поглядывала на них. Кажется, обоим торг доставлял удовольствие.

— Двадцать пять, — назвал новую цену черноволосый. — И можешь прямо сейчас забирать свою рубаху.

Оба загоготали.

— Тридцать, — отсмеявшись, предложил клириец.

— По рукам! — господин Аджай, как называл его торговец, подал ладонь, тот ударил по ней.

Сделка считалась совершенной. Мира теперь принадлежит монойцу. Все это казалось дурным сном. Кошмаром. Мира изо всех сил пыталась проснуться и не могла.

Новый хозяин громко кликнул двоих крепких ребят, которые ждали его на берегу, по виду — охранников. Те быстрым шагом пересекли мост. Он что-то бросил им, Мира не расслышала. Те одновременно закивали и вдвоем подошли к северянке. Она отшатнулась, но один из них крепко впился длинными пальцами ей в предплечье и повел вперед. Пришлось поторопиться. Она оглянулась — господин Аджай поднялся на палубу ладьи, видно, решил все-таки прикупить и другие товары из северных земель. А ее уводили прочь.

Мира обреченно шла, понимая всю бесполезность попыток бегства прямо сейчас. Ее вывели на площадь перед причалом, там вовсю торговали чем только можно. Народу — тьма. В основном, монойцы, но встречались клирийцы, странные чернокожие люди и даже те, кто внешне напоминал типичных северян. Возможно ли такое? Рубаха стала высыхать, уже не так обнажая фигуру. Спина болела, но не настолько так остро, как сразу после наказания. Знахарка мимо воли рассматривала все, что происходило вокруг, и не могла заставить себя опустить глаза.

Вдруг сердце пропустило удар. А потом заскакало галопом. Мира дернулась, но мужчина все еще крепко держал ее руку.

«Рей», — стучало в висках.

До боли знакомый силуэт мелькал между торговыми рядами. Он шел рядом с таким же высоким и крепким мужчиной, но старше.

— Рейчар… — прошептала она почти беззвучно, а потом собрала все силы и крикнула: — Рей!

Охранник недоуменно на нее посмотрел, ощутимо тряхнул ее и строго сказал:

— Молчать!

Увидеть его было подобно удару молнии. Неужели боги сжалились над ней?

В шуме моря, в гомоне тысяч голосов он не услышал ее. Но будто что-то почувствовал: обернулся, поискал кого-то глазами в толпе и продолжил путь.

— Рей! Рейчар! — снова попыталась вырваться Мира, но тот больше не даже не смотрел в ее сторону. А державший ее мужчина залепил оглушительную пощечину.

— Молча-а-ать!

От потрясения и резкой боли Мира почувствовала, как у нее медленно темнеет в глазах. Дыхание участилось, колени подогнулись, дурнота подкатила новой волной. Все еще удерживаемая крепкой хваткой, она опустилась к ногам охранника, пытаясь не потерять сознание.

Новый хозяин оказался не таким плохим, как можно было подумать. Он ни разу не ударил Миру. Хотя она, боясь новых побоев, затаилась и ждала удобного случая, когда снова сможет попытаться сбежать. О том, чтобы покончить с жизнью, она думать перестала. Ведь где-то совсем рядом Рейчар. Ее Рей, который поможет! Нужно только как-то добраться до него. Но пока возможности не выдавалось, и она ждала и плыла по течению.

Ее не выпускали из большого богатого дома, а на ночь запирали в комнате вместе с двумя другими молодыми рабынями Жайей и Малайей. Мира не знала, по-настоящему ли их так зовут или хозяин сам дал эти имена. Но обе девушки — монойки. У Миры это вызывало недоумение. Она думала, что рабами становятся только чужестранцы, но нет, и своих постигала та же участь.

Первые несколько дней она осваивалась. Ей поручили работу на кухне. Она помогала старой кухарке, которая, судя по тому, что поняла Мира из разговоров, была свободной и служила в доме за деньги уже очень много лет. Новая рабыня чистила овощи и рыбу, мыла посуду, убирала помещение. Хотя все еще делала вид, что не понимает ни слова. Старая Абрая то и дело раздражалась непонятливостью Миры. Ей приходилось все объяснять на пальцах. Но северянка нарочно делала вид недалекой.

Она с удивлением обнаружила, что ее теперешние соседки вовсе не стремятся к другой жизни. Их все устраивало. Мира слышала, как они обсуждали рабов из соседских домов — и чуть ли не превозносили своего хозяина, который не бьет и не насилует их, как нередко бывало у других. Да и на еду господин Аджай не скупился. И все же Мира не переставала задаваться вопросом: неужели сытая жизнь и отсутствие телесных наказаний может заменить свободу? И Жайя, и Малайя покидали пределы дома, ходили на рынок. Они могли бы уже сотню раз сбежать, но даже не помышляли об этом. Почему? Миру это вводило в ступор и отчего-то очень сильно злило. Ее такой расклад не устраивал. Она не собиралась вот так прожить до старости. Но охранники-великаны, с которыми она уже успела познакомиться в первый день после прибытия, всегда были начеку.

Стоял уже поздний вечер. Соседки улеглись на подстилках, которые лежали прямо на полу. В свете яркой белой луны Мира долго расчесывала длинные волосы и потом заплетала их в косу. В последнее время только это ее успокаивало и утешало. Волосы остались единственным ее богатством. Ей даже казалось, что она то и дело ловит на себе завистливые взгляды не только рабынь, но и самой жены господина. Шевелюры местных женщин почему-то гораздо короче. То ли так принято, то ли по каким-то причинам не росли так быстро. Как бы там ни было, Мира стала внимательнее относиться к прическе, только это теперь напоминало ей о доме.

Неожиданно замок в двери щелкнул. На пороге возник хозяин. Рабыни подскочили, Мира осталась на лежанке, заканчивая доплетать косу. Мужчина поднял светильник выше и, посмотрев на чужестранку, коротко кинул, сопроводив приказ жестом, чтобы она уж точно поняла.