Потомки Шаннары - Терри Брукс Страница 21

— Вот, посмотрите. Это скупка серебра. Его добывают дворфы на рудниках, их держат под землей — вы знаете, что это такое, — потом вынуждают сдавать весь добытый ими металл по ценам, устанавливаемым Федерацией. А большую часть вырученных денег у них отбирают в виде различных налогов. Все животные тоже принадлежат Федерации — их дают якобы в аренду. Дворфов строго ограничивают во всем. Вот там, внизу, — рынок. Фрукты и овощи выращивают и продают дворфы, а прибыль от продажи отбирается. Вот как теперь тут все обстоит. Вот что значит на деле «защита Федерации» для этого народа.

Пройдя улицу до конца, они остановились поодаль от зевак, столпившихся вокруг помоста, где стояли молодые дворфы в цепях — мужчины и женщины. Их выставили на продажу. Путники задержались там на мгновение, Морган пояснил:

— Власти продают лишних, тех, которые не нужны им самим.

Он увел братьев из торгового района на склон холма, возвышающегося над городом. Склон выглядел совершенно безжизненным. Когда-то на нем были террасы, и остатки опор торчали из земли, как могильные камни.

— Знаете, что это такое? — тихо спросил Морган.

Они отрицательно покачали головами.

— Это все, что осталось от Луговых садов. Эту историю вы должны знать. Гномы разбили сады на особой земле, которую привозили из долины, на земле черной, как уголь. Здесь росли все существующие на земле цветы. Мой отец говорил, что сады — самое прекрасное, что он видел в жизни. Он был здесь однажды, еще мальчиком. — Морган помолчал некоторое время, пока они рассматривали руины, потом продолжил: — Когда город пал, федераты сожгли сады.

Когда они уходили со склона, направляясь теперь в сторону окраины, Пар спросил:

— Откуда ты все это знаешь, Морган? От отца?

— Нет, — ответил Морган. — Мой отец не бывал здесь больше. Я думаю, он просто не хочет видеть, во что все превратилось. Он предпочитает вспоминать, каким это было. Нет, у меня есть друзья, они рассказывают мне, на что сейчас похожа жизнь дворфов. Так жить я бы не смог, что бы со мной ни делали. Я никогда не говорил вам об этом. Да и сам лишь недавно начал обо всем задумываться.

Они шли по улице, такой же ухабистой и грязной, как и прочие. Потом свернули на дорожку и направились к большому строению из дерева и камня, — похоже, оно было когда-то постоялым двором. Трехэтажное здание опоясывала крытая галерея, где стояли кресла-качалки и висели гамаки. На чисто выметенном дворе играли дети.

— Школа? — подумал Пар вслух.

Морган поправил его:

— Приют.

Он провел их мимо детей на галерею, и за углом в нише стены они увидели дверь. Он постучал в дверь и подождал. Когда дверь приоткрылась, он сказал:

— Не могли бы вы подать бедному путнику немного еды?

— Морган! — Дверь широко распахнулась. В проеме стояла пожилая женщина-дворф с добродушным круглым лицом. — Морган Ли, какой приятный сюрприз! Как дела, малыш?

— Я, как всегда, радость и гордость моего отца, — ответил, посмеиваясь, Морган. — Мы можем войти?

— Конечно. Неужели тебе нужно об этом спрашивать?

Женщина отступила в сторону, пропустив всех троих, и обняла Моргана, улыбнувшись Пару и Коллу. Те вежливо поклонились в ответ.

— Вы, конечно, хотите поесть, правда?

— Мы бы с радостью отдали жизни за такую возможность, — провозгласил Морган. — Бабушка Элиза, это мои друзья, Пар и Колл Омсворды из Тенистого Дола. Они временно… бездомные, — закончил он.

— Как и все мы, — отпарировала она, протянув свою натруженную руку Пару и Коллу. Она внимательно осмотрела всех троих. — Морган, вы что, сражались с дикими зверями?

— Боюсь, намного хуже. Дорога на Кальхавен уже не та, что прежде.

— Да и сам Кальхавен тоже. Садись, сынок, и твои друзья пусть садятся. Сейчас я принесу булочек и фруктов.

Посреди комнаты — вероятно, она служила столовой — стояло несколько длинных столов со скамьями, друзья сели за один из них. Комната была большая, но плохо освещенная и бедно обставленная. Бабушка Элиза деловито сновала, накладывая на блюдо обещанную еду и расставляя кружки с каким-то питьем.

— Я бы предложила вам молока, но у нас оно полагается только детям, да и то понемногу, — извинилась она.

Юноши уже набросились на еду, когда вошла еще одна женщина, старше Элизы и меньше ростом, с острым лицом и умными глазами.

— Тетушка Джилт, — представил ее Морган.

— Очень приятно, — сказала она таким тоном, что Пар и Колл сразу поняли: они должны еще убедить ее в этом. Она уселась рядом с Элизой и сразу же склонилась над шитьем, которое принесла с собой.

— Эти женщины — матери детей всего мира, — провозгласил Морган, не отрываясь от завтрака. — Включая и меня, хоть я и не сирота, как все их питомцы. Они приняли меня в свою семью из-за моего неотразимого обаяния.

— Когда мы увидели тебя впервые, Морган, ты был таким же оборванцем, как и все, — заметила тетушка Джилт, не отрывая глаз от работы. — Мы взяли тебя только по этой единственной причине, по которой берем всех детей.

— Они вообще-то сестры, но вы никогда не догадались бы об этом, — объяснил Морган братьям. Он перешел в контратаку: — Бабушка Элиза настоящая наседка — такая теплая и мягкая. Зато тетушка Джилт похожа на каменный матрас.

Тетушка Джилт фыркнула:

— В такое время, как сейчас, камень проживет больше, чем курица.

Морган и бабушка Элиза расхохотались, к ним присоединилась тетушка Джилт, а потом стали смеяться и братья. Правда, это веселье казалось им неуместным, потому что перед глазами еще стояли картины жизни поселения и его обитателей и голоса осиротевших детей во дворе напоминали, как обстоят дела. Но в этих старых женщинах было что-то возвышающее их над бедностью и жалостью, что-то такое, что вселяло надежду.

Когда друзья расправились с завтраком, бабушка Элиза занялась мытьем посуды, а тетушка Джилт пошла присмотреть за детьми во двор. Морган объяснил:

— Эти женщины заведуют приютом почти тридцать лет. Федерация не трогает их потому, что они подбирают беспризорных детей на улице. Сейчас у сотен детей нет родителей, поэтому приют всегда битком набит. Когда дети подрастают, их тайком увозят, иначе Федерация отправит их в трудовые лагеря или продаст. — Он помолчал. — Как они это выдерживают? Я давно бы сошел с ума.

Бабушка Элиза закончила свои дела и присоединилась к ним.

— Морган не рассказывал вам, как он с нами познакомился? — спросила она братьев. — Он принес еду и одежду для детей, дал нам денег, чтобы купить все необходимое, и помог отправить дюжину ребятишек на север, на свободные территории.

— Бабушка Элиза, Бога ради! — перебил ее Морган, засмущавшись.

— Именно так и было! И время от времени он помогает в доме, — добавила она, пропустив мимо ушей его слова. — Мы сами стали для него маленькими подкидышами, правда, Морган?