Я, ангелица - Катажина Береника Мищук Страница 2

Пошел сильный снег. Похоже, назревает настоящий буран.

Я взглянула на значки на приборной панели. Встроенный термометр показывал, что на улице было всего минус шесть градусов.

Снова переведя взгляд на дорогу, я заметила, что прямо передо мной какой-то прохожий выскочил на пешеходный переход на красный свет. Я вдавила в пол педаль тормоза, и заблокированные колеса занесло.

Вдруг руль вырвался у меня из рук. Он быстро закрутился влево, а затем вправо. Я попыталась его остановить, но у меня не хватило сил.

Машина проехала мимо прохожего, который, не обращая на меня внимания, побежал дальше. Я почувствовала, как педаль тормоза отталкивает мою ногу, а педаль газа нажимается сама. Благодаря очередному повороту руля, «Корса» в последний момент миновала ограждение, отделяющее дорогу от трамвайных путей, и въехала на свободное парковочное место.

– Фак, фак, фак, фак, – тихо бормотала я, судорожно сжимая теперь уже бесполезный руль.

Какой-то мужчина вышел из-за дерева, под которым я стояла, и двинулся вперед, даже не обернувшись в мою сторону. Хорошо, что я по крайней мере его не сбила. В пылу борьбы с вырывавшимся рулем я совсем его не заметила.

Красочно одетые прохожие быстро потеряли ко мне интерес. Их гнал вперед морозный северный ветер.

Мотор машины тихо гудел. Теплый воздух скользил по моим щекам, пока я глубоко дышала, пытаясь успокоиться. Я повернулась к пешеходному переходу, с которого уже давно исчез несостоявшийся самоубийца.

Сделала глубокий вдох.

– С сегодняшнего дня я езжу на трамваях, – пробормотала я себе под нос.

* * *

Приглушенный свет не мог рассеять мрак, царивший внутри одного варшавского клуба. Мы терпеливо ждали, когда на сцену выйдет новая группа, основанная несколькими студентами.

Напротив меня за столиком сидела моя однокурсница, Моника. Она откинула назад длинные светлые волосы и кокетливо взглянула на Мацека, соседа моего парня. Петр сидел рядом и держал меня за руку под столиком. Я сильнее сжала его пальцы. Он тепло улыбнулся.

Моника посмотрела на меня и на Петрека и надула губы.

– Сколько вы уже встречаетесь? Четыре месяца? – спросила она и, не дожидаясь нашего ответа, ехидно отметила: – Ужасно долго. Наверное, уже успели надоесть друг другу.

Я терпеть ее не могла. Казалось, эта девушка делает все напоказ. Кроме того, она определенно была слишком красивой. Моника прекрасно об этом знала и сознательно пользовалась тем, что дала ей природа, представляя потенциальную опасность для всех влюбленных девушек. А еще у нее был противный характер.

Сегодня мне приходилось терпеть ее присутствие, потому что она напросилась пойти с нами. Услышала, куда мы идем, и нам не удалось от нее отвязаться.

На сцену начали подниматься члены группы.

– У вокалиста шикарный голос, – взволнованно сказал Мацек, друг моего Петрека.

По залу разнесся хрипловатый голос. Я бы поспорила насчет его «шикарности».

– Схожу за пивом, – сказал в какой-то момент Петр. – Кому-нибудь взять?

Мацек рьяно замахал рукой.

– Мне с имбирным сиропом, – вставила Моника.

Петрек направился к облепленному людьми бару. Пока его обслужат, пройдет много времени.

Через какое-то время Моника взяла в руки свою сумочку и объявила:

– Я в туалет.

Мы выдохнули с облегчением. Больше десяти минут она рассуждала о том, какая тушь для ресниц лучше, чем успешно заглушала музыку.

Петра все еще не было. Я поднялась со своего места, пытаясь разглядеть его в толпе веселившихся людей.

– Сейчас вернусь, – сказала я Мацеку, который сидел, уставившись на новую группу как на божество. Наверняка он даже не услышал, что я ему сказала.

Я направилась к бару и прошла мимо дверей в женскую уборную. К моему удивлению, из нее вышел какой-то мужчина и быстро прошел мимо меня, наклонив голову так, чтобы я не видела его лица. Наверное, ему было стыдно, что он ошибся уборной.

В дверях появилась Моника.

– Из женского туалета только что вышел какой-то парень. Видела? – спросила я.

– Нет… – ответила она с отсутствующим выражением лица и пошла к столику.

Я пожала плечами. Мне не было дела до ее странностей. К тому же я наконец-то заметила Петрека – он лавировал между танцевавшими людьми с тремя кружками пива. Казалось, вот-вот кто-нибудь выбьет их у него из рук.

Когда концерт закончился и начали крутить какое-то техно, мы решили пойти домой. Сидеть там и пить дорогое пиво смысла не было. Кроме того, над нашим столиком воцарилась угрюмая атмосфера. Петрек почему-то замолчал, бездумно уставившись на сцену, Мацек потягивал пиво. Даже Моника сидела молча.

Мы взяли свои вещи и направились к ближайшей станции метро. По дороге наша спутница пришла в себя, прижалась к Мацеку и стала восхищаться новым вагоном, в котором мы ехали.

У моего возлюбленного был слегка отсутствующий взгляд. Я сжала его руку.

– Что-то случилось? – спросила я, когда мы оказались недалеко от моего дома.

– Нет, просто голова немного болит, – улыбнулся он. – Вернусь домой и сразу лягу спать.

Вдруг прямо перед моим носом на землю упало длинное черное перо. Мы быстро посмотрели наверх, но над нами не пролетала ни одна птица. Я пожала плечами.

– Длинное, – лаконично констатировал Петрек.

Он проводил меня до самой двери и подождал, пока я ее открою. Нахмурился и помассировал лоб. Должно быть, голова у него разболелась еще сильнее.

Я прижалась к нему.

– Может, дать тебе обезболивающее? – предложила я.

– Нет, сейчас пройдет. Просто пойду отосплюсь.

– Ну, ладно. Тогда спокойной ночи. – Я поцеловала его в губы.

– Доброй ночи, – ответил он.

Я закрыла за ним дверь и побежала к окну, чтобы посмотреть, как он идет по улице. Разглядела во тьме его высокую фигуру. Он шел, опустив голову и засунув руки в карманы.

Только когда он скрылся за поворотом, я заметила что-то на карнизе и открыла окно.

На нем лежало длинное черное перо.