Огонь испепеляющий - Александра Князева Страница 19

Магия некоторых древних существ имеет свой цвет, кроме основного огненного. У этого дракона она была фиолетовой. Моя же стихия, придя ко мне, со мной и оставалась, не покидая ни на секунду. «На то я и ведьма», — подумала я и усмехнулась своим мыслям.

Адар Корай вдруг наклонил голову набок, словно к чему-то прислушиваясь; резко встал и, махнув рукой, открыл все мои цепи.

— Нам пора. Император ждет.

Вставать я не спешила, знала, что тело не послушается сразу: лед по-прежнему сковывал шею, постепенно распространяясь. Растирая затекшие руки и ноги, поймала на себе недовольный взгляд Адара и медленно поднялась, держась за стену. Странно, но теплоту в ней я больше не чувствовала. Палач уже открыл дверь камеры и ждал меня в коридоре.

— А где стража?

Спросила и поняла, что не стоило. От дракона веяло силой даже с учетом того, что магию здесь закрывали. Однако к нему это большого отношения не имело, ведь огонь — их природа, отрезать путь души к магии невозможно.

— Она мне не нужна, — усмехнулся он и направился вправо по коридору.

Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Шли мы очень долго, хоть и камера моя находилась на верхних уровнях. Серые стены, бесконечная вереница дверей, которые ничем не отличались друг от друга. Но к одной из них меня еле уловимо потянуло: там был Маррад. Все же магия крови не дремлет.

— Они уже знают, что отпечаток наконец успокоился?

— Еще нет. Но они будут присутствовать на казни.

После этих слов меня затрясло; в ту минуту я ощутила, что смерть близко. Что бы я ни делала, как бы не пыталась доказать им, что моей вины здесь нет, мне они не поверят. Я не сама магия, я лишь сосуд для нее. Император был моей последней надеждой, как бы странно это ни звучало.

И вот впереди показались огромные двери, обитые темно-алым металлом, который только драконы умели изготавливать: благодаря секретному ингредиенту сталь меняла свой природный цвет. Они медленно открылись, и мой сопровождающий остановился у входа.

— Император ждет тебя.

Глубоко вздохнув и постаравшись унять дрожь, я вошла в тронный зал; он поражал воображение. Огромный, с массивными колоннами по бокам, уходящими ввысь, и загадочными витражами. Взглянув на них мельком, я поняла, что на них живет история: битвы древности и боги, те, которым мы поклоняемся, и тот, о котором забыли. Тара дэ’Нораана нигде не было видно, но, как только двери за моей спиной гулко захлопнулись, словно отрезая пути к отступлению, в зале ощутимо потеплело. По всему периметру пробежали всполохи огня, поднимаясь от пола к стенам, бросая красноватые отблески.

— Попутного ветра, леди ир’Нард, — низкий тягучий голос нарушил царившую тишину.

Я вздрогнула и взглянула на трон — Император уже был там, и сейчас его силуэт был соткан из алого пламени. Поспешно поклонилась, не желая встречаться взглядом с горящими глазами.

— Можете встать, — через несколько минут разрешили мне. — Вы убили Корна Эдари, мага тьмы и света?

Постаравшись не терять те жалкие крохи спокойствия, которые еще чудом оставались со мной, я ответила:

— Нет.

Древний дракон едва уловимо усмехнулся:

— Тогда почему петля и отпечаток говорят об обратном?

— Я прошу вас показать мне, что происходило в лесу. Я хочу увидеть то, что видели вы, — сказала я и замолчала, ожидая ответной реакции.

Огонь в зале вспыхнул еще ярче, поднимаясь все выше и выше. Император молчал очень долго, и я осмелилась поднять на него глаза. Он сидел, рассматривая витражи и, казалось, совершенно забыл о моем существовании. Но потом вдруг резко повернулся ко мне, и тронный зал поплыл перед глазами — я уже не была там.

…Это был мой родной лес, который помогал мне справляться с приступами, мои вековые деревья, которые поддерживали меня. Я видела метель, чувствовала холод и боль, толчками покидающую мое тело, чтобы превратиться в бушующую силу. Прислонившись к дереву, я выкрикнула заклинание в надежде хоть как-то сдержать стихию, но все было безуспешно. Она взвыла еще громче и, будто обезумев, бросилась на меня. Почувствовав вдруг опасность сзади, я бросила парализующее заклинание, которое стихия превратила в смертоносное. Меня отбросило назад, и от удара о дерево я потеряла сознание.

Через некоторое время я очнулась, укрытая снегом. Приступ прошел, и я, немного прихрамывая, отправилась к дому, совершенно об этом забыв. Там меня и нашли маары.

Вынырнув из видения, я, задыхаясь, рухнула на пол. Я не помнила этого! Значит, моя стихия, ставшая проклятием, сделала меня убийцей! Как это возможно, Адан?! Как?!

— Ты увидела достаточно, — голос тара привел меня в чувство, — завтра на закате тебя казнят.

— Как я могу быть убийцей?..

Мой тихий шепот был едва различим, дышать из-за огня становилось все тяжелее. Император встал и, откинув назад свою длинную ало-черную мантию, спустился и подошел ко мне, задумчиво просматривая ауру.

— Я не могу отменить казнь, — тихо проговорил он, — ты виновна. По древней легенде, которую люди давно забыли, стихия Безликого бога не тронет того, кто невиновен. Жрецы выберут заклинание сами, но я уже знаю, что это будут Огненные Плети.

Вот как. Одно из самых сложных огненных заклинаний выпало мне. И вдруг мир вокруг перестал существовать, сжавшись до этого тронного зала и нестерпимого жара, который, казалось, проникал внутрь. Я поняла, что моя последняя надежда рухнула. И стихия не спасет.

— Да будет так, тар, — отрешенно сказала я и направилась к выходу из зала.

Император меня не остановил.

Я не помню, как вернулась в темницу в сопровождении начальника службы охраны короля. Помню лязг цепей, которые поспешили занять свое место на моей шее, ногах и руках. Дракон уже собирался уходить, но я окликнула его:

— Подожди!

Он не повернулся ко мне, но остановился.

— Ты знаешь про магию крови, полагаю. Разорви ее до казни. Не хочу, чтобы Маррад или коаль пострадали.

— Я выполню твою просьбу, — тихо ответил дракон и ушел, оставив меня наедине со своей бедой.

Ночь предстояла быть долгой. Но я не ожидала, что рассвет наступит так быстро; время медленно утекало, приближая мою казнь. Я догадывалась, что сейчас происходит. Каменный храм, где всегда обитали жрецы, укрепляют всеми стихиями, кроме моей. Он медленно наполняется гулом, а в центральный зал пока не дозволено заходить даже Императору. Ритуал еще не завершен.

Из странного оцепенения меня вырвал шум за дверью.

— Пустите, я должен увидеть свою дочь!

Отец?! Не может быть! Родственников никогда не пускали к осужденным. Но это был он. Дверь с лязгом открылась, впуская моего отца в камеру. Увидев меня, он на секунду замер, а потом бросился ко мне, чтобы обнять.