Страшный Суд 3D. Апокалипсис. Welcome - Георгий Зотов Страница 14

Ира не испугалась Светкиного визита. Умерла? Подумаешь – ничего особенного. Сейчас ситуация в городе напоминает старый анекдот: «Дорогой, где ты?» – «На кладбище». – «Неужели кто-то умер?» – «Дорогая, ты не поверишь – ТАМ ВСЕ УМЕРЛИ». По ТВ уже предостаточно, во всех ракурсах показали: как встают из могил мертвецы. Через два часа к ней заглянула давно помершая бабушка за ключами от своей московской квартиры, а они-то с мамой продали ее еще год назад. Бабуля ругалась страшно, призывая на голову внучки всех чертей. Окрестные улицы не узнать: запестрели кольчугами витязей, гимнастерками красноармейцев, боярскими кафтанами. Когда Светка позвонила в дверь, Ира была морально готова: скоро заявится еще кто-нибудь из мертвых – например, крепостной прапрадед из Углича. Увидев на пороге воскресшую одноклассницу – чумазую, со сбитыми в кровь босыми ногами, в заляпанном глиной подвенечном платье, она остолбенела, но очень быстро пришла в себя. Толком не поздоровавшись, Светка попросила телефон – позвонить мужу, однако номер Олега не отвечал. Перебрав мобильный, домашний и рабочий, она безрезультатно звякнула маме в Питер, уронила трубку и разревелась со словами: «Жизнь – говно, и смерть тоже!» Ира набрала «Мегафон», но в службе поддержки шел корпоратив в честь конца света – коммутатор оседлал вдрызг пьяный юнкер. Всю ночь напролет они сидели со Светкой на кухне, допивали запасы текилы и беседовали о том, что же такое смерть. Светка хлопала рюмку за рюмкой, почти не пьянея. Она не смогла рассказать о деталях загробного мира: оказывается, трупам при воскрешении стирают память. Несправедливость. Интересно было бы узнать, что происходит на той стороне, особенно в Аду. За текилой перемыли косточки знакомым питерцам, также давно переехавшим на московские хлеба, почитай, уже половина столицы – с Лиговского проспекта. Обсудили будущую битву архангела Михаила с Сатаной: рекламу крутят по ТВ каждый час – правда, результат предсказуем, как матч проплаченных боксеров. Посреди ночи в квартиру ломился в стельку пьяный сосед, просил разделить с ним пол-литра и радость: Апокалипсис, е-мое, счастье привалило – ПО ИПОТЕКЕ БОЛЬШЕ ПЛАТИТЬ НЕ НАДО! К полудню закончились сигареты, и Светка вызвалась с б е́ г а т ь. Ира благодарна ей за это – она не хочет покидать квартиру.

На улице опять во весь голос орут песни пьяные – хором и даже довольно слаженно. Странный акцент – похож на немецкий. Или скандинавский. Черт его разберет. Немцев сейчас в городе очень много, сотни тысяч. Мало того что из гробов поднялась вся Немецкая слобода, запрудив бульвары у метро «Бауманская» лощеными кавалерами и дамами в кринолинах, к покойникам в прусском платье добавились замерзшие дивизии вермахта, сгинувшие на подступах к нынешним Химкам. Бедняги и сейчас, несмотря на теплынь, никак не могут согреться – сидят, замотанные в бабьи платки, красноносые, жалкие, пиликают на губных гармошках и давят на шинелях нудно воскресающих вшей. Полный бедлам. Процветает безнаказанность: насилуй, бей, жги – никто и слова не скажет. Вероятно, лучше отсиживаться дома, пока не высадят спецназ ангелов. На ключевых точках города в прямом эфире дежурят корреспонденты с телекамерами, ждут появления крылатых вестников Апокалипсиса. Из окна хорошо видны окутанные дымом черные остовы домов и магазинов, за три дня в городе выгорели тысячи зданий. Разграблены ГУМ, ЦУМ и Грановитая палата в Кремле, все музеи: Третьяковка, Пушкинский. Не тронули только склад картин Зураба Церетели: обиженный маэстро гонялся за прохожими, требуя взять их даром. Отрезвление наступило после официального подтверждения по ТВ – да, произошел Апокалипсис, вежливо просим всех не паниковать и готовиться к Страшному Суду. Грабителей накрыл ужас: картины начали выбрасывать на улицу. Показали вконец разозленного Айвазовского, сердитого Репина – художники с ворчанием подбирали с асфальта свои шедевры, тщательно отряхивая их от пыли. Люди толпами ринулись в храмы: места для свечек уже нету, лепят буквально на потолке. Сегодня с утра Михась, Япончик и Тайванчик привезли в Елоховскую церковь свечу – с корабельную мачту. Затаскивали через главный вход, не влезла, пришлось воткнуть в землю у дверей. Не успели зажечь, как с улюлюканьем налетела орда монголов – Елоховская занялась пламенем, за час превратившись в кучу головешек. Пожарные даже и не подумали приехать. Да и на чем? Заправки закрыты, бензина нет. Огонь, огонь… всюду огонь. Облака розовые от сплошных костров, похожи на розовую, аппетитную ветчину, словно их тоже подкоптило жаркое пламя. С улицы доносится дымный запах горелого мяса.

Так, что там по телевизору?

Камера онлайн – на Пушкинской площади. Пушкин фотографируется с поклонниками и вызывает на дуэль критиков, уже полторы сотни человек стоят в очереди – стреляться с поэтом. Тощие и узкоглазые всадники – как поясняет корреспондент – из армии крымского хана Девлет-Гирея, в 1571 году спалившего Москву, раздают интервью и жарят шашлыки из кошек, нанизывая тушки на кленовые прутья. Круговорот еды в природе: поджарил, съел – вскоре животное восстает из мертвых и снова готово к употреблению.

Серо-зеленых мундиров вермахта больше не видно: немцев у трещащих языков пламени потеснила наполеоновская армия… чернявые офицеры протягивают озябшие пальцы к огню, почти касаясь ими углей.

Репортаж сменяет реклама.

Две девушки горячо обсуждают, стоит ли отдавать свою душу Христу. Вспышками показана очередь в Рай, угрюмые лица праведников, возбужденные людские массы, осаждающие Райские Врата, по-канцелярски сухие ангелы, пишущие на ладонях очередников расплывающиеся чернильные номера. И тут же – Ад: свободный вход, игра в рулетку, джаз-бэнд весело колотит в тарелки, на сцене отплясывают девочки. Хор голосов, поющий в экстазе – «Мистер Дьявол веселей вас доставит в Ад быстрей!».

Ирина в потрясении закуривает последний «кэмел». Слова, кроме как «совсем охуели», на ум не приходят. Которая по счету сигарета? Пальцы стали желтыми от никотина, да ну и хрен с ними – теперь все уравнены в правах с мертвыми, рака легких больше нет. ТВ стало неотъемлемой частью Апокалипсиса: работает 24 часа в сутки. Нон-стоп идут новости, интервью с ожившими мертвецами, показ в прямом эфире пожаров и драк. Из Кремля – ни слуху, ни духу. Не то что министр, даже завалящий помощник не выступил с комментарием. Все просто исчезли, услышав про Апокалипсис, как будто их и не было. После объявления конца света дороги загромоздили тысячи брошенных машин: потрясенный народ оставлял их на улице, понимая – дальше ехать некуда. Ток-шоу идут сплошной чередой: выступают богословы с прогнозами и атеисты, считающие происходящее стихийным бедствием. Но скоро до горожан дойдет: ВСЕ. Отключится электричество, высохнут краны, сдохнет телек – для современного мира этого достаточно, чтобы цивилизация погрузилась в каменный век. Что же остается делать?