Призрачный свет - Мэрион Зиммер Брэдли Страница 14

"Вот черт", — произнесла Труф — и видение окончательно исчезло. Впереди стоял викторианского стиля крепкий особняк, много лет пустовавший и недавно заселенный.

"Deja vu, однажды виденное, так, кажется, называют этот эффект", — попыталась успокоить себя Труф и двинула машину к дому. Deja vu, ощущение, что ты уже когда-то был в определенном месте. Это выражение часто используют физики для доказательства своих великих возможностей. Но сейчас, здесь Труф считала это только вспышкой фантазии, и ничем больше.

Больше ничего и не было.

Подъехав к входу, Труф увидела стоящего на ступеньках мужчину.

"Должно быть, Гарет позвонил ему", — подумала Труф. Она неохотно вылезла из машины и перекинула через плечо сумку. Мужчина сошел со ступенек и подошел к Труф.

— Здравствуйте, — сказал он, протягивая руку. — Меня зовут Джулиан Пилгрим. Добро пожаловать во Врата Тени, мисс Джордмэйн.

От внимания Труф не ускользнул его быстрый оценивающий взгляд. Она внутренне порадовалась тому, что принарядилась, хотя откопать в ее комнате вещи, которые она обычно надевала на всякого рода конференции, стоило большого труда. На Труф была элегантная блузочка и очень подходящий к ней оливкового цвета шелковый пиджак с изящными пуговками под слоновую кость. Кофейные туфли на низком каблуке и такого же цвета модная сумка придавали ей вид деловой девушки, знающей себе цену и, главное, вполне нормальной.

В то короткое время, пока Джулиан Пилгрим рассматривал Труф, она провела свои собственные исследования. Перед ней стоял мужчина немного старше ее, с густыми черными волосами и яркими, голубыми как топаз глазами; такие бывают у сиамских котов. Он воспитывался в благородном семействе, о чем говорила легкая патрицианская усмешка, немного пренебрежительная и высокомерная. В остальном он тоже напоминал кота, движения его были мягкими и пластичными, тело упругим и сильным. Одет он был так, словно уезжал на ту же таинственную конференцию, что и Труф; на нем был легкий пиджак из тончайшего дорогого твида, темные слаксы и рубашка без воротника, открывающая его мощную загорелую шею. Пальцы его не знали колец, но блеснувшие позолотой часы «ролекс» на левой руке выдали его желание выделиться. Глядя на его сильные руки, Труф не смогла сдержать пробежавшую по всему телу легкую дрожь, ей показалось, будто она уже чувствует их прикосновение.

Труф резанула глаз только одна деталь — мелькнувший на правой руке браслет.

Такой мужчина мог для элегантности надеть любое украшение, но не это, ибо появившийся на мгновение из-под рукава браслет был частью наручников. Труф также заметила, что на его грубой, зернистого железа поверхности чистым золотом нанесен какой-то замысловатый рисунок. Заметив, что Труф увидела браслет, Джулиан незаметным движением прикрыл его рукавом рубашки, продемонстрировав при этом красные прямоугольники запонок.

Всего несколько секунд ушло у них на взаимный осмотр. Труф улыбнулась и пожала протянутую руку.

— Вы уже знаете, что я Труф Джордмэйн, — произнесла она. — А вы, стало быть, новый владелец Врат Тени?

— Я считаю себя хранителем. Когда человек покупает дом, которому около трехсот лет, он должен понимать, что является всего лишь эфемерной частью жизни этого строения. Прошу вас, проходите. Вам пришлось ехать издалека? — От него исходили такие же электрические токи, как и от большого кота или скорее тигра. Но Труф было очевидно, что он не сознает, сколь сильное воздействие на женщин оказывает его аура харизматической мужественности, которую он носил как лавровый венок триумфатора.

— Мы с вами почти соседи, я работаю в Тагханском университете, в округе Амстердам.

В другой обстановке Труф была бы более конкретна, ведь она работала совсем не в университете, а в институт те имени Билли, но здесь она предпочла попридержать язык и не раскрывать преждевременно род своих занятий.

— Я и не предполагала, что Врата Тени выставлялись на продажу.

— Они и не выставлялись, — согласился Джулиан. Он пропустил Труф вперед, затем вошел в дом сам и закрыл дверь, при этом слегка прижавшись к Труф.

Она осмотрелась. Через разноцветные стекла галереи проникал приглушенный свет, и снова Труф почувствовала, как ее уводят в странное состояние смещения памяти. Она закрыла глаза и прошла вперед.

— Мне предложили это поместье с одним любопытным условием, — сказал Джулиан, идя вслед за Труф. — Практически я его еще не купил, я имею только преимущественное право на покупку. Но пока улаживаются все детали, я живу здесь с некоторыми из моих… друзей. Но, возможно, я вас огорчил, ведь у вас есть все основания поселиться здесь. — Его глубокий, мягкий и обаятельный голос увлекал и завораживал, а исходящее от Джулиана очарование поразительным образом контрастировало с мрачным, угнетающим воздействием дома.

— Да нет, я этого делать не собиралась.

— Я не буду скрывать, что польщен визитом дочери Торна Блэкберна, — сказал Джулиан. — Можете просить меня о чем угодно, я постараюсь сделать ваше пребывание у меня как можно более приятным.

"Итак, он знает, кто я", — огорченно подумала Труф и внутренне сжалась, хотя всем своим поведением Джулиан старался выказать ей полное уважение. Она стала размышлять о том, что это за друзья, о которых упомянул Джулиан Пилгрим. Уж очень они опасно привлекательны. И что их связывает между собой?

— Подозреваю, что быть дочерью Торна Блэкберна не слишком приятная обязанность, — снова сказал Джулиан спустя час во время их последней остановки.

В этот момент они осматривали крошечную комнатку, приютившуюся за большой лестницей. Джулиан назвал ее своим «кабинетом». Все стены комнатки были увешаны полками с книгами, причем с теми, которые читают, а не покупают у букинистов для форсу. Там же, где полок не было, Труф увидела обтянутые парчой стены, если и не настоящей, то подделкой вполне искусной. В центре кабинета стоял стол и несколько глубоких, викторианского стиля кресел. Обстановку довершали постеленный на пол толстый восточный ковер явно ручной работы и прекрасно сделанные столик с резным ящичком для вин, располагавшиеся в углу. Странно, но окон в комнате не было.

Труф вздрогнула, услышав замечание Джулиана.

— Простите меня, тот ужас, который мелькнул на вашем лице, когда я впервые упомянул вашего отца, должен был подсказать мне, что это не самая любимая ваша тема. Это бы понял и последний тупица, а уж мне-то следовало сразу сделать выводы. Простите меня.

Труф отвернулась, будто осматривая кресла, на самом деле она старалась скрыть вспыхнувшее лицо.

В течение последнего часа Джулиан был сама любезность, он услужливо показывал ей и обстановку, и дом, со знанием говорил о его истории и ни разу не упомянул имя Торна Блэкберна. Она проанализировала все свои возможные ответы.

— Извините меня, если я где-то показалась вам грубой, — наконец ответила она, выбрав наиболее обтекаемый. — Но…